Снегурка-неформалка и чужой Дед Мороз

Глава 2. Полный ангст

– Вот! – потупила взгляд Даша, возвращая Люсе зачетку. – Ничего нельзя было сделать. У тебя баллов не хватило даже на тройку. Контрольная только одна из четырех сделана, а на лекциях и практических ты вообще ни разу не была. Так что тебе придется на зачет после праздников приходить. Желательно, с контрольными. Или отвечать хорошо. Но я бы, на твоем месте, контрольные сделала. Устно Кудри ответить нереально, гонять будет.

– Я поняла. Спасибо за то, что пыталась помочь, – вздохнула Люся, принимая из рук подруги зачетную книжку. Зачем-то развернула ее, пролистав до последней заполненной странички: напротив графы, где от руки было вписано «древнегреческий язык», было пусто.

Если девушка надеялась на чудо, то его не произошло: отметки не появилось. Кудри Р.О. хотела видеть ее лично. С выполненными контрольными или устным ответом, подтверждающим, что встреть Люся на улице древнего грека, не растерялась бы, а смогла бы подсказать ему дорогу в театр или библиотеку.

– Мы с ребятами собирались в пейнтбол завтра сыграть, – поделилась планами Даша. – Тебя в список включить?

– Не, я не пойду, не люблю я этих дурачеств, – поморщилась Люся. – Смерть – особа серьезная, и война тоже. В такое я не играю.

– Ну, как знаешь, – пожала плечами Даша. Она с Люсей не была согласна, но спорить не хотела: боялась, что подруга сочтет ее прилипалой, не разделяющей философию готов. – Я тоже, может, не пойду. Ты сейчас куда, домой?

– Не, к Никите.

С Никитой Люся познакомилась в начале сентября, и у них закрутился роман. И не удивительно. Никита был спортсменом, красавчиком и вообще клевым. Ему было всего двадцать, а он уже ездил на своей тачке и вообще всегда был при деньгах. Водил Люсю по ресторанам, театрам, кино – развлекал ее по полной программе. Требовал, чтоб она всегда была рядом, ревновал. Люся была для него словно визитная карточка, которую он гордо всем показывал. И друзья ему завидовали. Хотя Люся в отличие от всех членов компании Никиты богатой не была. Ее семья была из Кронштадта, а в Питере квартиру родители Люсе снимали, чтобы она могла учиться (покупку жилья в северной столице и переезд позволить себе Люсины родители не могли). Зато Люсю отличали ум (школу она закончила с медалью), красота и неординарность: девушка была убежденной готичкой, и больше ни у кого из друзей Никиты такой уникальной подружки не было.

Друзья, правда, не знали, что отношения у Люси и Никиты ущербные: они еще ни разу не переспали. Никита хотел, много раз пытался уговорить, соблазнить, но дальше поцелуев и объятий дело не заходило. Уговаривая родителей отпустить ее учиться в Питер, Люся клятвенно пообещала, что до свадьбы ни с кем не согрешит, и слово держала. Учитывая тот факт, что к алкоголю девушка была равнодушна, совратить обманом ее не получалось.

Понимая, что Никита не чувствует себя с ней вполне удовлетворенным, Люся шла ему навстречу во всех других вопросах, и соглашалась прогуливать занятия, чтобы быть рядом. Древнегреческий, как и многие другие предметы, был принесен в жертву любви. И вот теперь приближался час расплаты.

«Древнегреческий – фигня, и учеба – фигня. Суета бессмысленная, – успокаивала себя Люся. – Все исчезнет, превратившись в пепел. И я исчезну, став прахом. Нет ничего ценного в этой жизни, так что не о чем сожалеть».

С этими мыслями Люся добрела до дома, где жил Никита, пешком поднялась на четвертый этаж, надавила кнопку звонка. Погруженная в себя, не заметила даже, что на этот раз хозяин не открывал дверь значительно дольше, чем обычно. Впрочем, и заметила бы – не насторожилась бы: ссориться они не ссорились, и вообще, мало ли что могло задержать человека?

– Момéнто мóри! – приветствовала возлюбленного Люся.

– Привет! – как-то не очень приветливо отозвался Никита. – Ты че не предупредила, что придешь?

– А надо было? – удивилась Люся, которая уже и не помнила, когда в последний раз предупреждала, что придет. Она уже привыкла, что до часов до пяти Никита почти всегда дома. Они встречались, обедали или ужинали вместе, а потом шли развлекаться. Точнее, развлекался Никита, а Люся лишь делала вид, что развлекается. А на самом деле она понимала, что все эти шоу и подобная ерунда – пир во время чумы. Так что просто размышляла о смерти и особо не вникала в то, чем занимается ее друг, о чем говорит с приятелями, и не представляла, чем он живет. Это и понятно: разве думать о живых людях может быть так же интересно, как о мертвых?

– Не помешало бы! – поморщился Никита. – Ну, заходи, раз пришла.

Люся прошла в прихожую, расстегнула пуговки длинного черного пальто с песцовым воротником. Никита помог ей скинуть одежду, повесил ее на плечики. Девушка сняла черную песцовую шапку, скинула шарф ажурной вязки, разулась и осталась в длинной шерстяной юбке, украшенной воланами, и черной водолазке с кружевным воротничком. На шее у нее весела грубая цепь из сплава под тибетское серебро, на ней – подвеска в форме креста, обвитого плющом.

– Кит, ты куда пропал? – донесся из комнаты капризный женский голос, и в коридор выглянула милая белокурая девушка со слегка вздернутым носиком, накладными ресницами и пухлыми губками, покрытыми нежно-розовым блеском.

– У тебя гости? – удивилась Люся, с презрением окинув взглядом голубоглазую куколку.

– Да, знакомься, это Настя, – представил гостью Никита. – А это Люся.

Люся не любила, когда ее так называют – предпочитала Людмилу, так как это звучало готичней. Но сейчас не сделала Никите замечания – не до того было.

– Бывшая твоя? – уточнила Настя. – Че ей надо?

– Что тебе надо? – спросил Люсю и Никита.

– Бывшая? – остолбенела Люся. – Почему бывшая?

– Потому что теперь я с ним встречаюсь! – гордо сообщала Настя, появившись в дверном проеме полностью. Она была в одних трусиках, так что доказательств близких отношений между ней и Никитой Люся не потребовала.

– Но почему? – только и спросила Никиту, сильно побледнев.

– Потому что с тобой скучно, – честно ответил Люсе бывший, снимая с вешалки ее пальто.

Намек Люся поняла. Оделась она быстрей, чем раздевалась и, все еще не до конца понимая, что происходит, вышла на лестничную клетку.

Домой шла, как пьяная. Только у самого подъезда вполне осознала, что Никита ее бросил, потому что ему с ней было скучно, и теперь встречается с какой-то смазливой Настей – с ней ему, наверное, веселей. Неужели эта куколка умнее и интереснее ее, Люси, хорошо учившейся в школе и даже окончившей ее с медалью? Верилось с трудом.

«Вероятно, развлекает Никиту его новая подружка отнюдь не беседой! – догадалась Люся. – Да чтоб они сдохли! Хотя… не заслужили они смерти – много чести!».

Развить эту мысль девушка не успела, так как зазвонил телефон. На экране высветилась фотография мамы. Ей не ответить Люся не могла.

Мама поинтересовалась, получила ли дочка зачеты по древнегреческому и культуре речи, как планировала. Пришлось признаваться, что раздобыть удалось лишь один зачет. Про Кудри сказала, что та всех хочет видеть лично на зачете, чтоб все по билетам отвечали.

– А ты говорила, что всем автоматом поставит? – мама почувствовала что-то неладное.

– Я виновата, что у этой Кудри семь пятниц на неделе?! – соврала Люся, переведя стрелки на преподавательницу.

– Если завалишь сессию, квартиру оплачивать не будем, – безапелляционно заявила мать. – Переведешься на заочное и вернешься домой. Поняла? Отцу помощница нужна, мы вдвоем не справляемся.

– Поняла! – буркнула Люся.

У их семьи был небольшой цветочный бизнес. Мать сидела за прилавком, остальным занимался отец. Пока Люся жила с семьей, помогала оформлять букеты, развозила их как курьер. Теперь же ее обязанности поделили между собой предки. Логично было бы нанять курьера, но аренда квартиры в Санкт-Петербурге – удовольствие недешевое, так что все расходы приходилось урезать. Так что крутиться приходилось вдвоем.

«Полный ангст!» – констатировала Люся, убирая смартфон в карман .

Нужно было с радостью отдаться этому состоянию, но внутри готички что-то этому неожиданно воспротивилось, и она начала лихорадочно искать выход. На повестке дня стояли три вопроса: как сдать зачет по древнегреческому, где найти деньги на оплату жилья, если предки откажут в финансировании, а также с кем и где встречать Новый год.