У Гитлера вполне получалось под эгидой разговоров о мире уверенно вести германский народ все дальше и дальше по тропе войны. |
|
|
Как они могли перепутать намеренно разжигаемую их властями жесточайшую империалистическую войну с войной ради обороны отечества? Как могли они видеться себе патриотами в кольце врагов, а не борцами за дело Гитлера с его расой господ? |
|
|
Начиная от ветеранов Восточного фронта 1914–1917 гг. до молодых солдат, вчерашних школьников, и заканчивая еще жившими с родителями подростками, все считали своим долгом идти на войну, но не за нацистский режим, а во имя ответственности одних поколений немцев перед другими. |
|
|
Все в Германии воспринимали Вторую мировую через призму Первой, независимо от того, пережили они ее или нет. |
|
|
Немцы старались справиться с экзистенциальным кризисом через крайнее насилие. |
|
|
Как подбадривал жену один солдат в феврале 1940 г.: «На следующий год мы всё наверстаем, не так ли?» |
|
|
Призывая себе на службу любовь, нацисты делали ставку на самую могучую, но и самую непредсказуемую из человеческих эмоций. |
|
|
... лозунг, выбитый на латунных пряжках ремней немецких солдат: Gott mit uns — «С нами Бог» . |
|
|
Если бы зимой 1941 г. германские армии утратили порядок, подобно «Великой армии» Наполеона, и Третий рейх очутился принужденным к миру, бо́льшая часть солдат и гражданских лиц, погибших во время Второй мировой войны, остались бы живы. |
|
|
«"Сочувствие” бессильно здесь, если оно заменяет помощь и действие. Растет чувство человеческой нищеты и вины рода людского, которые коренятся в каждом индивиде. Нарастает глубокий стыд. Иногда я даже стыжусь того, что меня любят» |
|
|