Ильдар Галеев - все книги по циклам и сериям | Книги по порядку

Живописец и график Алексей Александрович Успенский - одна из последних значительных фигур предвоенной "ленинградской школы", еще не получившая широкой известности в наше время. Он пока не занял своего места в пантеоне русского искусства XX века,

"В 2007 году Государственная Третьяковская галерея устроила первый персональный показ работ Виктора Ивановича Уфимцева, предварив его фразой из воспоминаний художника: "Мы называли себя новаторами...". На следующий день автор одной из рецензий под названием "Рядовой новатор" позволил себе следующий тезис: "Сколько ни называй себя новатором, а Виктор Уфимцев был просто нормальным советским (курсив автора - И.Г.) художником". Мне этот вердикт показался несколько поспешным. Ясно, что он был вызван отсутствием знаний деталей биографии художника, его окружения и его времени. В этом нет вины журналиста, - знакомство с уже существующими биографическими источниками (мемуары художника "Говоря о себе" вышли отдельным изданием в 1973 году) плюс сложившийся у критиков стереотип снисходительно-равнодушного отношения к каждой представляемой в последние годы персоне сделали свое дело: с художником "познакомились" и "положили" его на полку с надписью "не беспокоить". Наш проект "Уфимцев. Архив" этой рекомендации не следует, поскольку он как представляется, вносит существенные поправки в сложившийся у "культурной общественности" образ художника и личности."

Формат: 23 см х 28 см.

Невозможно не вспомнить вездесущего Макса Пенсона, человека, исходившего с фотоаппаратом весь Узбекистан, чью славную историю страница за страницей можно воссоздать по необозримому фотоархиву Пенсона за многие и многие годы. Он связал свою творческую судьбу с этой великой республикой.

Ни мемуаров, ни записей, ни теоретических мудрствований - ничего не оставил после себя художник Владимир Гринберг.
Его картины - это апология Безмолвия в чрезвычайно словоохотливом пространстве, средство и способ обрести покой и радость в "громокипящем кубке", своего рода "культурный" транквилизатор в стране, в которой происходит борьба с иноземными рецептами, поэтому всех излечивают трудом, неустанным и возвеличивающим.

Формат: 21,5 см x 28 см.

«Витебская Джоконда» Вера Ермолаева происходила из семьи дворян-народников, прекрасно знала европейское искусство, училась в мастерской М. Бернштейна и участвовала в русском Дада — кружке «Бескровное убийство». Она стала правой рукой К. Малевича в Уновисе, энергичной деятельницей Гинхука и теоретиком пластического реализма. Несмотря на тяжелый недуг (всю жизнь Вера Михайловна ходила с тростью), она обладала редкой энергией и жизнелюбием, притягивала и организовывала молодежь, много и легко работала. Эти качества позволили ей в последние годы стать важной художницей лебедевского Детгиза, оформить десятки книг — в том числе текстов своих друзей-обэриутов. Путь Ермолаевой был «остановлен на бегу» — вместе с осужденной и погибшей в Карлаге художницей в 1937 году исчезла и ее эпоха. Но если станковое наследие авангарда могло пропасть или десятилетиями лежать в папках, то книги живут рассредоточенной жизнью тиража. Они тоже хрупки — маленькие литографированные листочки на скрепке — и спустя почти сто лет, собранные вместе, они смотрятся как живописная панорама великой эпохи. В данное издание вошел очерк творчества Веры Ермолаевой искусствоведа Антонины Заинчковской, исчерпывающий на данный момент набор документов и текстов художницы и небольшой каталог ее книжной графики.

Книга подготовлена к изданию в сотрудничестве с Галеев-Галереей.

Издание приурочено к выставке в Галеев-Галерее, июнь-декабрь 2018 Это каталог выставки, посвященной выдающемуся ленинградскому искусствоведу и критику В. Н. Петрову (1912–1978). Всеволод Николаевич Петров в русской культуре фигура весьма примечательная. Он известен, прежде всего, как автор статей и книг по визуальным искусствам. Область его интересов была…

Павел Михайлович Кондратьев - один из немногих художников, кто сумел соединить в своем творчестве уроки мэтров русского авангарда: Михаила Матюшина, Павла Филонова и Казимира Малевича, с которыми был связан непосредственно. Его биография типична для художников поколения 1920-х годов - пройдя через искусы многочисленных "измов", он смог в дальнейшем определить для себя то ценное, без чего невозможно сегодня представить русское искусство послевоенной эпохи.
В издании - первом монографическом труде о художнике - дана попытка представить эволюцию творчества Кондратьева от самых ранних произведений "филоновской" поры до работ заключительной серии "Сестры милосердия". В книге публикуются его опыты в книжной и журнальной графике 1920-х годов, до недавних пор остававшиеся "в тени", а также путевые рисунки военного цикла (1941-1945). Один из самых интересных в его творчестве этапов связан с его путешествием на Чукотку (1950-е).
В книге впервые публикуются материалы из частных и государственных архивов и коллекций: собрания Государственного Русского музея, Санкт-Петербург, Национальной галереи Армении, Ереван, Ярославского художественного музея, Национального центра искусства и культуры имени Жоржа Помпиду, Париж.

Стильно оформленное подарочное издание в тканевом переплете с шестью шелковыми ляссе, вложенное в тканевый подарочный футляр.