Татьяна Вендельштейн - все книги по циклам и сериям | Книги по порядку

"Идея создания выставки Василия Яковлевича Ситникова, поданная мне одним вдумчивым московским коллекционером, воплощалась почти год и потребовала изрядных усилий. Сейчас уже ясно, что для того, чтобы собрать все самое ценное из наследия художника, распыленного по всему миру, надо бы потратить еще несколько лет. Это не значит, что наша ретроспектива не удалась: на выставке представлены все этапы творчества В.Я.Ситникова - от самых ранних зарисовок, разработок художественного метода Василия Яковлевича до последних его работ, созданных в эмиграции. Однако так велик масштаб художника, что со всей очевидностью возникает потребность собрать в одну экспозицию или хотя бы в одну книгу все его произведения.
Отдельную сложность составляет проблема авторства В.Ситникова, к которой художник относился очень широко. Далеко не все им подписанное содержит след его руки. В частности, его "монастыри" со снежинками пользовались популярностью у иностранцев, и Ситников мало беспокоился, подписывая ученическую работу и вручая ее как свою авторскую покупателю, которого в первую очередь интересовал колоритный сюжет русской "зимки". Вместе с тем отдельные "уроки", преподанные многочисленным ученикам, настолько тщательно "исправлены", что кажется оправданным решение художника считать их своими. Феномен школы В.Я.Ситникова уникален для советской эпохи. Разрабатывая собственный метод живописи, художник постоянно штудировал его сам, работая рядом и вместе с учениками. Нераздельность этой совместной работы, породившая столько самостоятельных художников, заставляет говорить об исключительности преподавательского таланта В.Я.Ситникова, а школу рассматривать как важнейшую творческую составляющую его деятельности и личности.
Ранние наброски и этюды, представленные на выставке, позволяют увидеть, как рождался его метод, какие задачи ставились и как они решались (обобщение и текучесть формы, освещение и расположение бликов, проявление объекта из "разреженной" среды и др.). Будучи человеком наблюдательным и остроумным, он не пропускал забавных персонажей или сценок, и уже в ранних набросках появились шаржевые образы, а в будущем они наводнят его сатирические жанры. Самоирония, как свойство умного и тонкого человека, отразилась в целом ряде автопортретов, встроенных в эти жанры.
Нам удалось собрать для выставки целую серию работ В.Ситникова, изображающих церковь (монастырь) в поле или просто поле, которые описывают пространственно-философское понимание художника и составляют одну из главных тем его творчества. Удачна, на мой взгляд, подборка автопортретов Василия Яковлевича разных периодов. Отдельный зал составляют "уроки", от "растяжки" и "кишки" до отточенных фигур, уже ценных как законченное произведение.
Некоторые поздние работы, включенные в экспозицию, дают возможность познакомиться с творчеством Ситникова в чистом виде. Благодаря им особенно отчетливо приходит понимание величины его живописного таланта. "Воспоминание о Москве" - работа, которую Василий Яковлевич писал в Австрии в течение трех лет, является несомненным живописным шедевром". Наталья Курникова, куратор выставки

Только живопись. Только два фрагмента творческой биографии - работы, созданные в середине 1960-х, и последние серии картин.
Михаил Рогинский сознательно изымает из своего творчества период, совпавший с тем, что могло бы показаться замковым камнем искусства второй половины XX века - 1970-е и 1980-е годы. Именно тогда происходили процессы, во многом определившие сегодняшний облик того, что принято называть contemporary art. Это были великие годы: современное искусство благополучно миновало стадии развеществления и банализации, оно стало многоречивым, глубокомысленным, технологичным, успело побывать и аттракционом, и скучной наукой, и социальной терапией.
Обходя вниманием главные коллизии целой художественной эпохи, Рогинский выбирает две противопоставленные друг другу, разделенные толщей времени концепции искусства, и автором, и первым критиком которых является сам художник. Эти эстетические системы, на первый взгляд, не похожи - и по живописной манере, и по сюжетам, и по отношению образов к прототипам реальности. В оптике первой - мир вещей, безмолвно свидетельствующих о присутствии человека. Горизонт второй расширяется до гуманитарной вселенной большого города.

Формат: 21 см x 28 см.

Только живопись. Только два фрагмента творческой биографии - работы, созданные в середине 1960-х, и последние серии картин.
Михаил Рогинский сознательно изымает из своего творчества период, совпавший с тем, что могло бы показаться замковым камнем искусства второй половины XX века - 1970-е и 1980-е годы. Именно тогда происходили процессы, во многом определившие сегодняшний облик того, что принято называть contemporary art. Это были великие годы: современное искусство благополучно миновало стадии развеществления и банализации, оно стало многоречивым, глубокомысленным, технологичным, успело побывать и аттракционом, и скучной наукой, и социальной терапией.
Обходя вниманием главные коллизии целой художественной эпохи, Рогинский выбирает две противопоставленные друг другу, разделенные толщей времени концепции искусства, и автором, и первым критиком которых является сам художник. Эти эстетические системы, на первый взгляд, не похожи - и по живописной манере, и по сюжетам, и по отношению образов к прототипам реальности. В оптике первой - мир вещей, безмолвно свидетельствующих о присутствии человека. Горизонт второй расширяется до гуманитарной вселенной большого города.