Рецензии на книги — Степан Гаврилов

Мат и наркотики, наркотики и мат. Я читаю и морщу свой носик интеллигентки из пгт, а в итоге ставлю книге без половины звездочки самую высокую оценку – за отклик внутри, за ту самую бесприютность, от которой знакомой тоской выкручивает сердце и глаза сами ищут в чужом небе полосы конденсационного следа самолетов, под сенью которых, не так далеко от Великого Симферопольского Моря, я выросла. И все эти мальчики-потеряши, и девочки-поэты... И придираться уже почти не хочется.

Лучше всего для меня охарактеризовала книгу фраза из последнего абзаца:

Понятия не имею, зачем мы здесь.

Вот я понятия не имею зачем это было написано. Разве что для самого факта написания. Мне не был симпатичен ни один персонаж. Более того, если забыть о симпатичности, мне ни один не был интересен. Потому удерживать внимание на книге и расплывчатом сюжете было невероятно сложно. Мат, наркотики, порой нарочитая грубость, чтоб показать какой знающий жизнь и её проблемы главный герой — все это тоже не вызывало ни малейшего интереса. Автор строил текст так, чтоб подсознательно хотелось "зубоноса" оправдывать и вставать на его сторону. Но вот по факту мне его оправдывать не хотелось. И потому текст стал не просто оставлять равнодушной, а ощутимо раздражать. Если кто-то стал бы доказывать, что…

Бойкая, смешная и жутковатая повесть, прочитывается за один вечер. Очень рекомендую тем, кто хоть раз пытался организовать какой-то праздник с относительной "кучей" народу (от нескольких десятков до сотен) на природе. Я когда-то в прошлой жизни пытался и узнал ситуацию один в один, хоть всё и происходило совершенно не так. Не знаю на счёт укушенного Гоголем Берроуза, которого обещала аннотация, может, оно и правда. Но очень отчётливо "Рождённый проворным" напомнил прозу сразу нескольких уральских авторов, а особенно Андрея Ильенкова и его "Повесть, которая сама себя описывает". Там тоже всё другое, но хтонь-то наша, родная, каменная.

Книга молодого уральского автора в угрожающе-обескураживающей обложке полна внутреннего несоответствия внешним формам. И это красиво. Несмотря – и даже вопреки – художественному оформлению. «Рождённый проворным» это повесть – можно было бы сказать «о простых людях», но на деле это повествование само по себе обладает незамутнённой простотой всех историй охотников на мамонтов, бизонов и моржей, однако. Простой сюжет на фоне уральской природы, обычный праздник в день летнего Солнцестояния – для тех молодых, для кого дата «22 июня» не означает ничего иного кроме как апофеоза лета, – и молниеносный как несбывшийся блицкриг квест в культурных пространствах отчизны. Собственно, если отталкиваться только от сюжетной линии (без культурных аллюзий и привносимых человеком смыслов), то…

Замечательно, люблю такое. В аннотации говорится, что так писал бы Гоголь, укушенный Берроузом. Как по мне, более уместна другая аналогия: так мог бы писать укушенный Хантером С. Томпсоном Андрей Ильенков (кстате, в тексте есть едва ли не прямые отсылки к нему, ну, или просто очень похожие пассажи). Ну, или так мог бы выглядеть фильм раннего Дэнни Бойла, снятый по сценарию Андрея Сальников. Молодёжь из Миасса решает устроит рейв в лесу, да вот беда - у генератора исчез бензонасос и идти за ним нужно в лес. А там лешие и секта солнцепоклонников, призрачные французы-золотоискатели и психоактивные речные водоросли. Бодро, остроумно, цветасто и горячо. Не все сюжетные линии в итоге сходятся, ну, да и ладно.

На самом деле книга не плоха. Что-то новенькое и довольно бодрое в стиле, который стал уже привычным в зарубежной литературе, но не встречался мне в российской. Тем более, автор только начинает. Тем более, так захватывающе смотреть именно на русский психодел, где страшная и добрая родная сказка летит на кислотных крыльях, для которых границ не существует.

Организация рейв-вечеринки пошла не по плану. Несущественные детали сплетаются в единый поток дивного действия, одновременно начисто лишенного реалистичности, но преисполненного внутренней логики. Здесь встречаются сектанты и барыги, менты и чеченские ветераны, лесные старички и призраки умерших французов. Здесь рекой сыпятся таблетки, волной затягивают на дно циановые водоросли, вспыхивают сами собой пожары. Тончайшие неопределимые, а…

Пока все прогрессивное человечество читает роман Степана Гаврилова, я, облачившись в футболку с логотипом макарон "Макфа", выдаю желаемое за действительное. Но как было бы здорово - лань легла бы подле льва, зарезанный встал бы и обнялся с убившим его. А пока — ежедневные тренировки, учебка.

Легко, буднично, без лишних мудрствований и усложнений Гаврилов выдает на руки своим партизанам новый миф - поколения, Петербурга. Теперь бы вспомнить, что было прежде - сам миф, или его фиксация в романе "Опыты бесприютного неба".

Роман перечитывал несколько раз: сначала в журнальной публикации, потом отдельной книгой. После последнего прочтения прошло несколько месяцев и я снова вернулся к этой книге.

"Ситуация такая: я сжимаю зубы. Только не так, как обычно, не так, как сжимают зубы все люди. Я сжимаю их в руках. Точнее, даже не сами зубы, а сумки с зубами. Я зубонос - сейчас это моя основная работа".

Так начинается роман Степана Гаврилова "Опыты бесприютного неба". Он был опубликован в мартовском номере 2019 года литературного журнала "Знамя". А в апреле 2020 года в издательстве ЭКСМО вышла книга. Выход романа "Опыты бесприютного неба" в журнале "Знамя" - это был дебют автора из Челябинской области.

С первых строк роман захватил меня. Мне стало интересно, что это за профессия "зубонос" у главного героя. Он родился…