23 января 2019 г., 14:55
4K
Самые непоэтичные факты о Марине Цветаевой
Она любила, ненавидела и предавала близких. Чего еще мы не знаем о поэтессе?
Романтичная натура, гениальная поэтесса и, наконец, просто женщина, которая нуждалась в любви, а главное — в понимании. Жизнь Марины Цветаевой была наполнена странными, порой чудовищными событиями: брак по собственному предсказанию, потеря ребенка, безнадежные влюбленности. Редактор eksmo.ru Саша Баринова рассказывает самые неприятные факты из биографии поэтессы.
Всю жизнь изводила мужа
Сергей Эфрон и Марина Цветаева
Специалисты по творчеству и биографии одной из самых неординарных поэтесс Серебряного века любят повторять, что всю жизнь сердце Марины Цветаевой принадлежало ее мужу Сергею Эфрону. Свой брак Марина предсказала еще задолго до встречи с супругом, пообещав, что выйдет замуж за того, кто подарит ей любимый камень. Эфрон при первой встрече преподнес Цветаевой сердоликовую бусину, и с того момента судьба обоих была предрешена.
На протяжении многих лет Марина делала жизнь Сергея практически невыносимой: постоянные скандалы, бурные романы на стороне и даже попытки разорвать отношения. Более того, до сих пор так и не установлено, кто был настоящим отцом сына Цветаевой — Мура. Наверняка известно только одно: близкий круг поэтессы был уверен, что своим рождением мальчик обязан другу Эфрона Константину Родзевичу — одному из любовников Марины. Эфрон, однако, этот факт отрицал и был предан супруге до последних дней.
Я с вызовом ношу его кольцо
— Да, в Вечности — жена, не на бумаге. —
Его чрезмерно узкое лицо —
Подобно шпаге.
Безмолвен рот его, углами вниз,
Мучительно-великолепны брови.
В его лице трагически слились
Две древних крови.
Попыталась бросить семью ради связи с женщиной
Марина Цветаева и Софья Парнок
Влюбчивость — одна из самых распространенных черт творческих людей. Стремление черпать вдохновение из всех доступных (и не очень) источников не было чуждо и Марине Цветаевой. В 1914 году в одном из многочисленных литературных салонов того времени поэтесса познакомилась с Софьей Парнок, которая славилась не только своим литературным даром, но и скандальными романами.
Между женщинами завязались отнюдь не платонические отношения. Ради возлюбленной Цветаева была готова даже уйти из семьи, ее не останавливала ни новорожденная дочь, ни увещевания мужа. Известно, что Сергей Эфрон даже собирался вызвать Парнок на дуэль. К слову, одно из самых известных стихотворений Цветаевой, «Под лаской плюшевого пледа...», посвящено именно Софье.
Роман Парнок и Цветаевой закончился с уходом Сергея Эфрона на фронт. Марина, напуганная добровольным решением супруга отправиться воевать, дала любовнице отставку.
Всех героинь шекспировских трагедий
Я вижу в Вас.
Вас, юная трагическая леди,
Никто не спас.
Оставила больного ребенка
Дочери Цветаевой Ариадна и Ирина
Биографы в своих работах часто упоминают дочь Цветаевой Ариадну и сына Георгия, которого домашние звали Муром . Однако это не единственные дети поэтессы. Вторая дочь Цветаевой, Ирина, родилась нездоровым, слабым ребенком. Болезненность девочки пугала и отталкивала Марину. К тому же поэтесса после ухода Эфрона на фронт во время Первой мировой войны осталась совершенно одна, и ей приходилось справляться с навалившимися проблемами самостоятельно.
В 1919 году, пребывая в очередной депрессии, Марина сдала обеих дочерей в приют, выдав их за сирот. Свой поступок она объяснила желанием обеспечить детям полноценную жизнь. Правда, вместо «полноценной» жизни девочек ждали ужасы сиротства. Цветаеву, впрочем, это мало трогало: получив от заведующего приюта письмо , что ее двухлетняя дочь кричит от голода, Марина написала в своем дневнике:
«Ирина, которая при мне никогда не смела пикнуть. Узнаю ее гнусность»
Ирина умерла, так и не дождавшись встречи с матерью, а вот Ариадну Цветаева успела забрать. На похоронах дочери поэтессы не было. В своей записной книжке Марина писала:
«Чудовищно? — Да, со стороны. Но Бог, видящий мое сердце, знает, что я не от равнодушия не поехала тогда в приют проститься с ней, а от того, что не могла»
Обладала тяжелым и жестоким характером
Марина Цветаева (справа) с сестрой Асей
О непростом, даже жестоком характере Цветаевой ходили легенды. Семья, а в особенности мать, подарила Цветаевой ощущение собственной избранности, уникальности, и в то же время сформировала личность, абсолютно отчужденную от жизни. В большей степени от нрава поэтессы страдали самые близкие ей люди. К детям (за исключением сына Мура) Цветаева была холодна; под запретом были любые проявления доброты, нежности, не говоря уже о том, что, сдав дочерей в приют, Марина не позволила старшей, Ариадне, называть себя матерью.
Неприязнь к детям у Цветаевой проявлялась с юности. Известен случай, когда Марина, будучи еще незамужней девушкой, оказалась однажды на званом ужине в доме, где росла маленькая девочка. Малышка, стремясь напроказничать, ползала под столом и меняла местами туфли у гостей. В конце вечера обнаружилось, что «правильная» пара сохранилась только у Цветаевой. Сама Марина объяснила это тем, что проучила ребенка:
«Когда она подползла ко мне в первый раз, я уколола ее булавкой в ногу. Она не сказала ни слова и только посмотрела на меня, а я — на нее, и она поняла, что я могу уколоть еще раз. Больше она не трогала моих туфель»
Комментарии 15
Показать все
Весьма неприглядная и отталкивающая личность, эта вздорная, психически не здоровая девица, с извращенными наклонностями, считающая себя поэтессой... Впрочем, для запада пойдёт, подобное тянется к подобным...
Цветаеву, впрочем, это мало трогало: получив от заведующего приюта письмо , что ее двухлетняя дочь кричит от голода, Марина написала в своем дневнике:
«Ирина, которая при мне никогда не смела пикнуть. Узнаю ее гнусность»
Я понимаю, что человек, пишущий подобные беглые литературные обзоры, не всегда владеет темой, но не нужно тогда наспех почерпнув из гугла обрывки инфы, писать с такой категоричностью "мало трогало".
Слишком много её всего трогало.
Как поэт, Цветаева бесспорно гений, которой восхищались и Набоков и Пастернак, и как во всяком гении - в ней намешано и полыхает много, но вот такие обзоры с копанием в нижнем белье - удручают.
На кого это вообще рассчитано? Это же типичный продукт для современных тв программ с полосканием белья.
laonov, Я согласна, что рыться в чужом белье - это не очень-то и хорошо. Но почему мы должны делать какие-то уступки "творческим людям". Почему мы должны закрывать глаза на такие отвратительные моменты жизни только из-за их таланта, гениальности? В какой-то степени и серийный маньяк талантлив, а также он может называться творческой личностью, но это же не причина закрывать глаза на его действия?
То, что человек умеет красиво соединить слова и вдохнуть в них смысл, не позволяет ему быть сволочью, тираном, и прощать подобное из-за этого глупо.
Я не знаю, правда это или нет о Цветаевой. Но оправдывать людей из-за их творчества двулично.
Bermet805, Ну, в общем вы правы. Только с одной оговоркой: писать о недостатках творческих людей нужно, в том числе и для лучшего понимания их творчества, дабы они не казались гипсовыми и чистыми, но бездуховными истуканчиками на полочках в школе.
Но делать это нужно со знанием дела, и не зацикливаясь и не смакуя их недостатки, даже не желая понять их причину.
Понимаете , можно очень много порочного и тёмного написать о Пушкине, Байроне, Есенине, Толстом... но лучше это сделать правильно, в контексте их души и устремлением этой души к звёздному и вечному.
Они протянули человечеству нечто такое, чем оно живёт и тоже тянется к звёздам, становясь лучше. Не думаю, что условный "маньяки" что-то протягивали человечеству))
Просто если знать все закоулки души и судьбы человека - то и осудить его станет сложнее: слишком много всего намешано там. Порой даже тьма сгущается в иной душе гения лишь для того, чтобы в неё ярче просиял свет.
Так что, тут всё не так просто, и простые деления на добро и зло в душе гения - мучительно смешиваются.
Оправдывать мерзкие поступки, вы правы - мы не должны, но мы должны постараться их понять. Осудить - очень легко. Это их боль и грех.
С той же умственно неполноценной дочкой Цветаевой не всё так просто.
Она ведь в голодное и страшное время 1919 г. послереволюционное, когда люди гибли от голода и на улицах лежали мёртвыми лошади с воронами над ними, хотела просто спасти от голода и смерти девочек, зная, что она толком не может их прокормить.
Она вообще со своей душой наружу, была чуточку не от мира сего: не для этого мира она.
Вот что она записала об Ирине в дневнике: сами поймёте весь трагизм и материнскую муку и муку поэта в этих словах
Ирина! Если есть небо, ты на небе, пойми и прости меня, бывшую тебе дурной матерью, не сумевшую перебороть неприязнь к твоей темной непонятной сущности.— Зачем ты пришла?
Оставила больного ребенка
В "беззаконной комете" все совершенно по-другому описывается. Цветаева с дочерьми во время красного террора сильно голодала, могли за пару дней только воду с парой кусочков капусты в ней сваренной съесть, поэтому по совету близких друзей (имен назвать не могу, тк уже не помню) она отправила дочерей в приют, спонсируемый кем-то из Германии, там мол детей хорошо кормили и вообще условия для жизни были вполне себе неплохие по сравнению с тем, что повсеместно творилось в послереволюционной России. Цветаева решила, что это единственный выход спасти своих детей. В приют были отданы обе. Через время совершенно случайно от третьих лиц она узнала о болезни Ариадны и сразу же приехала в приют. Ирина на момент ее приезда была здорова, а у старшей диагностировали малярию, поэтому Цветаева ее забрала, а Лиле Эфрон написала письмо, в котором просила забрать и Ирину. Та согласилась, но в итоге приехать за ней не смогла. А Цветаева не поехала, потому что ухаживала за больной Ариадной в Москве и понадеялась на заловку.
Уж не знаю, чему верить.
Я читала некоторые воспоминания Ариадны Эфрон о матери, они о многом, но вот от этого мне так давит душу и плакать хочется:
«ПОДВИГ
Я записывала что-то в этой тетрадке и вдруг услыхала голос Марины: «Аля, Аля, иди скорей сюда!» Я иду к ней и вижу — на кухонной тряпке лежит мокрый червяк. А я больше всего боюсь червяков. Она сказала: «Аля, если ты меня любишь, ты должна поднять этого червя». «Я говорю: «Я же Вас люблю душой». А Марина говорит: «Докажи это на деле!» Я сижу перед червем на корточках и все время думаю: взять ли его или нет. И вдруг вижу, что у него есть мокрый селедочный хвост. Говорю: «Марина, можно я его возьму за селедочный хвост?» А она отвечает: «Бери его, где хочешь! Если ты его подымешь, ты будешь героиня, и потом я скажу тебе одну вещь».Сначала я ничем не ободрялась, но потом взяла его за хвост и приподняла, а Марина говорила: «Вот молодец, молодец, клади его сюда на стол, вот так. Клади его сюда, только не на меня!» (Потому что Марина тоже очень боится червяков.) Я кладу его на стол и говорю: «Теперь Вы правда поверили, что я Вас люблю?» «Да, теперь я это знаю. Аля, ведь это был не червяк, а внутренность от пайковой селедки. Это было испытание». Я обиделась и говорю: «Марина, я Вам тоже скажу правду. Чтоб не взять червя, я готова была сказать, что я Вас ненавижу».
Май 1919 г.»
Обсудить мельчайшие подробности жизни Марины Ивановны Цветаевой очень удобно. Много нашлось людей, которые захотели описать ее поступки в своих дневниках. Очень много нашлось желающих прочитать ее дневники и дневники знавших ее. Много ли будет желающих запомнить и описать поступки большинства?
Или вот еще сошлюсь недословно. "Эти добрые люди, которые записывают за мной ... все перепутали, что я говорил и путаница эта будет длиться долго". Кажется, из Булгакова.
Она живая была, а то что мы собираем крупицы знаний о ней - свидетельство глубочайшего интереса к незаурядной личности и ее творчеству.
Когда мы покупаем хлеб в булочной или вазу для украшения интерьера, нас мало заботят нравственные качества пекаря или гончара и их отношения с окружающим обществом. Нам лишь бы хлеб был вкусен и ваза хороша. Но когда дело доходит до поэтов/писателей/артистов/художников/ученых, публика ожидает не только красот вдохновения, но и высот духа и нравственности, и забывает "... из какого сора растут стихи, не ведая стыда..." Тем и хорош художник, что черпая из глубин своей сложной, не всегда возвышенной, натуры или из окружающего не менее сложного и пестрого мира, он пропускает это сырье через горнило вдохновения и получает продукт, бередящий души почтенной публики. В иудейской традиции существует убежденность о том, что из отрицательных качеств, заложенных в человеке природой, при правильном с ними обращении можно получить положительный результат. Так и с художником. Отнять у него его дурной характер или странные наклонности, т.е. привести к общепринятой обывательской норме, -это все равно, что оскопить его, лишить творческого потенциала и уравнять с окружающим однообразием публики. Если потребитель художественного продукта так чувствителен, что не переносит вида внутренней жизни творца, то ему стоит пользоваться только продуктом и не заглядывать дальше обложки/рамки/упаковки.
Ндаааа, весьма вольная трактовка...