4 Прелести провинциального городка, пляска галлюцинаций и история одного садиста

Не так давно я слушала лекции по психиатрии Михаила Литвака. В них он очень занятно разложил на психиатрический манер «Божественную комедию» Данте и «Евгения Онегина» Пушкина. Поэтому, открыв «Мелкого беса» и прочитав от силы несколько страничек, сразу подумала, что надо обратить внимание Литвака. Но чем дальше я продвигалась по произведению, тем становилось понятнее: нет, не то. Потому что здесь даже искать ничего не надо. Психиатрический концентрат, так уж написано, без прикрас и уверток.

Персонажи романа – пренеприятные. Впереди книги всей, разумеется, Передонов – грубый, тупой, страдающий широким спектром психологических проблем и комплексов и дивным разнообразием параной, возникших, очевидно, на фоне самовлюбленности. При всем при этом на физиономию он хорош, плюс неплохой доход и самоуверенность, как результат – женщины ему весьма благоволят. А Варвара так и вовсе до такой степени, что заманивает его в брак мнимыми связями с некой княжной, которая-де организует Передонову место инспектора. Вокруг этого и вьется основной сюжет.

Все окружение Передонова преимущественно пустое, глупое, колкое и легковерное – один персонаж другого хуже. Но и те, кто более или менее получше, жить не могут без того, чтобы посплетничать. В этом плане городок вполне соответствует представлениям Передонова – этакий адский клубок, в котором всякий рад ужалить. Как ни прискорбно, это картина вполне типичная и для современных сообществ, где все друг друга знают.

Один сомнительно-светлый лучик книги – линия мальчика Саши, которого принимают за девочку, и его дружба с Людмилой. Их странноватые, так скажем, развлечения и все укрепляющаяся связь представляют собой довольно милый сюжет, хотя и чреватый последствиями. Но, по крайней мере, это один из немногих моментов, где все пылает не злобой и отвращением, а любовью. И на фоне всего остального психоделически-злобного трэша за ним особенно приятно наблюдать.

Что не так с самим Передоновым, любящим в открытую сказать барышне, что она некрасивая, клеветать на всех подряд и любоваться на детские слезы, сказать сложно. Товарищ, безусловно, сошел с ума (хотя, не с чего было сходить, как не раз подмечали его знакомые), но вот что к этому привело? Собственная злоба и ограниченность или приплывшее – либо проснувшееся – заболевание? Судя по изначальному поведению Передонова, кажется, что все-таки второе. Как бы то ни было, его нездоровье впоследствии становится очевидным, и что происходит? Варвара и Володин, самые близкие ему люди, не проявляют никакого беспокойства, а намеренно усугубляют его состояние нелепыми шутками. Город тихо злословит за его спиной. И только директор гимназии, в которой преподает Передонов, хлопочет о том, чтобы показать его врачу, и то учеников ради, чтобы неуравновешенного психопата сняли с должности.

Есть и еще вариант – обратиться к потустороннему. Презрение ко всем и вся и самовлюбленность приветливо открыли двери злу, и оно не замедлило этим воспользоваться, чуя в самом Передонове и его окружении благодатную почву. Иногда действительно кажется, что с Передоновым, а заодно и со всем городом, шутит шутки настоящий бес – наводит на эту мысль специфичность галлюцинаций и то, что впервые бес-недотыкомка появляется не когда-нибудь, а во время молебна. Можно возразить, что это, наоборот, указание на психическое отклонение, так как, согласно распространенному убеждению, черт ладана боится. Да только это совсем не так. Тут надо вспомнить, что дьявол издевается над людьми с позволения Бога, и случай Передонова вызывает понимание такой зачастую непонятной божественной воли. Кому еще, как не злобному и тупому клеветнику-эгоисту, пожелаешь адских мук? Кроме того, вся вера Передонова – спектакль на публику, в ней ноль искренности. И, однако же, он чурается, и на тебе – бес неохотно, зашипев напоследок, но все-таки исчезает.

За счет отвратительного сброда, собравшегося на страницах романа, его ну никак нельзя назвать приятным. Но он безусловно интересный и настораживающий, вызывающий желание выжечь передоновщину каленым железом – из своего окружения и заодно из себя самого.