По их обычаю человеку, претерпевшему несчастье или неудачу, ― а они подозревали, что как раз это ко мне и относится, ― давалось новое имя , и теперь я звался Кику. Два слога и малая терция в качестве интервала между ними. Имя это означало «птица-подкидыш» и, казалось, как нельзя лучше подходило мне, кукушонку.