5

"Эта книга посвящается семерым людям сразу: Нэйлу, Джессике, Дэивиду, Кензи, Ди, Энн..."

Что должна делать литература? И должна ли она что-то делать вообще?

Вдохновлять (что важно), делать выводы (что необходимо), создавать плодотворную почву потоку мысли.

Я расскажу две истории. Первая произошла совсем недавно, и наверняка многим покажется знакомой. А вторая - продукт моего детского прошлого, в котором эта история вызывала массу негодования.
У меня есть друг (назовем его Вася), который очень любит читать книжки. Который очень любит думать и рассуждать. Сейчас он так же как и я, учится на филологическом факультете, правда в другом городе. Но изредка мы с ним видимся и много-много разговариваем.
Как-то мы заговорили про писателя Петрушкина (назовем его так), и он сказал:
- Знаешь, почему я никогда не читал Петрушкина? Потому что все сходят с ума оттого, какой он замечательный. Оттого что его читают все, и вокруг него много шумихи и рекламы" (это конечно не дословно, но смысл ясен).
Что это? Какое-то дурацкое отрицание, суждение о том, чего не знаешь "по обложке", суждение на почве выражения "я не буду в этом стаде очередным бараном"... А еще Вася сказал, что и читать ему Петрушкина совсем не хочется, потому что он совсем нехороший писатель.
Такое отношение к литературе (не только к ней, кстати) - какое-то взрослое предубеждение, которое вызывает неприязнь к чему-либо априори.

А вторая история связана с моей учительницей математики, классе эдак в 3-5. Это была невысокая злая тетка, с уродливой родинкой на подбородке, которая не умела говорить тихо и каждое ее слово полосовало воздух пронзительными нотами. А еще она была очень религиозна. Так как я росла вместе с книгами про мальчика-который-выжил, я конечно читала его на переменах в школе, а во время уроков она частенько лежала у меня на парте. Однажды, провинившись на уроке математики, я оказалась прямо перед учительским столом и на глаза Марьи Петровны (пусть ее так зовут) попалась книга про мальчика Гарри.
Что же она со мной сделала... После уроков я слушала ее проповедь несколько часов, про то, что ГП - это ересь, какой еще поискать, и как я могу в столь юном возрасте губить свою чистую душу подобным чтением. Она меня растерзала... разве что на исповедь не отвела.
Но это не помешало мне читать ГП до самого конца.

Суммируя эти две истории видно 1. страх (тех, кто делает выводы из воздуха), что книга им понравится и 2. страх тех, кто прикрывается чем-то, что бы показаться "взрослее", "достойнее" и т.п.
Что сделали книги о мальчике Гарри?
Разве не рассказала о том, как это здорово иметь друзей, любить их и помогать им?
Разве не объяснили, что такое несправедливость, сила духа, самоотверженности и способность к самопожертвованию, право выбора (даже тогда, как-будто этого выбора вообще не существует)?
Разве не подарили килограммы эмоций - слез, смеха, сопереживания... Разве не проникла история о мальчике сироте в сердца тех, кто очень сильно похож на Гарри и не научила таких взрослых и детей, как преодолеть эту тоску и печаль.
Может быть именно это должна делать такая литература (без пяти минут взрослая литература для вдруг-полюбивших-читать-детей).
Когда дети вырастут они с тем же интересом будут читать классику, именно потому что они помнят - книги расскажут, научат и подарят множество важных подарков.

Вспомним роман А.С. Пушкина "Евгений Онегин". Роман печатался отельными главами по мере написания, и каждую главу публика ожидала с невероятным трепетом и нетерпением. Навевает воспоминания?

"Эта книга посвящается и тебе, если ты готов остаться с Гарри до самого конца".

Я осталась с Гарри до самого конца и никогда с ним не расстанусь - и это здорово!