5 Ночь сказала не всё...

Тем, кто дверь ему откроет,
Нет дороги назад.
(Канцлер Ги)

Опасно первозданное безмолвие ночи. Оно древнее, чем я и вы, древнее, чем горы, древнее, чем земля. И умеет говорить. Горе тому, кто его услышит. Оно проникнет в самую глубь человеческого естества, легким касанием разбудит самые сокровенные желания и извлечет их на поверхность. От этого яда нет спасения. Кроме крокета. И знания. Но – без гарантий.

Но так ли благословенна и спасительна осознанность? Или она еще большее зло, а вернее и легче спрятаться в уютном коконе иллюзий? Легко ли плыть против течения – и где предел человеческих сил? Совсем небольшая по объему книга оказывается многоликой и мудрой, как сама Природа. Она задает вопросы, но ответы уклончивы или отсутствуют вовсе. Пожалуй, каждый волен ответить на них самостоятельно, сообразно своему личному опыту, – или не отвечать, уступив чарующей красоте повествования, в котором причудливо и неотвратимо сплетаются Прекрасное и Безобразное.

Борьба сознательного и бессознательного стара как мир, хоть и не настолько заметна, ибо происходит в душах людей. Но от этого не менее драматична. И каждый писатель освещает ее по-своему, расставляя акценты в зависимости от точки зрения. Но «Благословение Пана» – не «Шоколад» Джоан Харрис, в котором все в конечном итоге сводится к разумному компромиссу. Лорд Дансейни ставит вопрос жестко: или – или. Не потому ли так интересно и вместе с тем жутко наблюдать за викарием Анрелом, бросившим вызов обществу?

Еще один интересный мотив – противостояние природы и культуры. Что есть разрушение: здания, возведенные человеком на месте лесов и лугов, или заросли, наступающие на дома и обрывающие коммуникации? У каждой медали есть оборотная сторона. Да, возвращение к природе уводит жителей Волдинга от каждодневной суеты и дарует им покой и умиротворение, но при этом Дансейни подмечает и тревожные «звоночки»: потемневшие от гнили деревянные дома, неухоженные сады, заросшие тропы. Вера жителей Волдинга – спасительная, но иллюзия. А благословение Пана – одновременно и дар, и проклятие, повлекшее за собой своего рода зомби-апокалипсис.

Но, помимо всего прочего, лорд Дансейни обнаруживает и замечательное чувство юмора. В повествовании находится место и для иронии, и для сарказма. Вместе с главным героем, викарием Анрелом, автор обличает бюрократизм католической церкви и ее нежелание заниматься насущными вопросами. Епископ предпочитает закрывать глаза на неудобные и неприглядные случаи, занимаясь пустопорожними делами (обсуждение богоугодности гимна очень уж напоминает «покупку склянки чернил Губкооперативом»). А другие церковные чины в один голос твердят об исключительной пользе крокета. И смех и грех!

Книга удивительна и прекрасна именно своей многоплановостью. В ней мастерски сплавлены противоположности: реальность и фантазия, религия и миф, красота и разрушение, первозданность и цивилизация, – чтобы в итоге получилось повествование высшей пробы. И все же, несмотря на всю его «солнечность», изумрудные стебельки и порхающих бабочек, есть в нем что-то тревожно-лавкрафтовское, и это неизбежно и древнее, чем мы, как и то, что тень всегда приходит за светом.

Фото рукописной рецензии под катом