5

Японские имена всегда меня завораживали, и я до сих пор помню с далекой юности имя этой писательницы звучавшее, как заклинание — Банана Есимото. Прочитать первую книгу этого автора мне пришлось значительно позже, чем услышать имя.
Рассказы в «Ящерице» напомнили мне стеклянные шарики: гладкие, обкатанные, такие уютные, ложатся в ладонь. Если заглянешь внутрь стеклянного шарика — можно на миг увидеть небольшой мир. Или не увидеть ничего.
Манера строить предложения завораживает, есть в ней что-то от плетения паутины, предложения словно нанизываются друг на друга. Тонкий налет грусти, пастельные тона, словно штрихи, сделанные очень легкой акварелью, или вовсе чуть заметный карандашные набросок, и редкие четкие линии, такие неожиданные на нейтральном фоне. Про японскую прозу меня почему-то тянет говорить метафорами и сравнениями, ее сложно оценить и сложно описать.
Не буду кривить душой, что-то понравилось больше, что-то меньше: из самого-самого, пожалуй, «Баллада большой реки» и «Ящерица».