4 О даре идеального партнерства.

Тринадцать романов, каждый, признается шедевром, что не мешает автору оставаться аутсайдером британской литературы. Скандальный, шокирующий, провокационный. Поэтичный, чувственный, исполненный нежности. Д.М. Томас говорит, что никогда не перечитывал своих книг после публикации. Незачем возвращаться к уже законченной истории, когда впереди ждет новая. И территория их для него в определенной степени терра инкогнита.

В 2000-м решил перечитать все, как если бы это были произведения другого человека. Внутренне готовясь к худшему, потому что стихи, которые взялся перечитывать чуть раньше, оказались мертвы для него.

"Что ж, из всего прочитанного частично умер только "Сфинкс", остальное живо и способно доставить много читательского удовольствия - констатировал писатель. - Моя поэзия ближе к прозе, но проза моя - отчасти поэзия."

В общем:

И увидел он, что это хорошо.

Могу поздравить и присоединиться. Это действительно хорошо. И не нуждается в защите по принципу:

"пусть будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает"

К чему лицемерить, черного кобеля не отмоешь добела, а когда человек дает своим книгам названия, навроде "Swallow" или "Eating Pavlova", он имеет в виду определенные ассоциации, которые неминуемо возникнут у читателя, хотя бы даже политкорректный русский позволил перевести, заменив деепричастием высокого стиля "вкушая".

А когда в начало спокойно-сдержанного и целомудренного в сути своей романа выносится полупорнографическая поэма, не стоит называть ее образцом метафоричного высокого стиля. Это просто жизнь, в которой каждый из нас (кроме святых, но их исчезающе мало и рассматривать в качестве образчиков человеческой расы не стоит). Так вот: каждый проходит многие этапы личностного становления, порой годами и десятилетиями оставаясь в одной ипостаси, но иногда разительно отличаясь собой сегодняшним от себя вчерашнего и совсем непохожим на того себя, каким предстанешь завтра.

Скажете, не случалось? Ерунда, не поверю. Каждому приходилось давать выход страстям и странностям, таящимся в душевных глубинах, а кто не давал, тот и не жил. Не согрешив, не покаешься. Не согрешив, не познаешь себя. Отчего тогда называю роман целомудренным? Потому что он такой и есть. Рассказ о девочке-девушке-женщине, всю свою жизнь отдавшую служению. А единственный раз, когда выход, истекающей сладким соком, избыточной чувственности позволен - те порнографические вирши, коими начинается "Отель", в значительной степени спровоцирован сеансами психоанализа у самого Зигмунда Фрейда.

Ну как здесь устоишь, когда светило раз за разом твердит тебе: а теперь расскажите о детских маструбациях вы не могли не маструбировать в детстве, потому что ВСЕ это делают. У Лизы Морозовой много талантов, но главный из них, пожалуй - дар идеального партнерства. Входить в полное и точное взаимодействие с человеком, которого судьба назначила тебе в пару на данном этапе. Хотите чувственности и шокирующих признаний, профессор, что ж, их есть у меня.

А в остальном это чудесная книга. Иногда просто очаровательная. Порой горько-скудная, но исполненная достоинства. Где-то бьющая наотмашь и заставляющая захлебываться воздухом, который не можешь протолкнуть в себя, как после удара под дых. И с потрясающим, совершенно дивным финалом.

А что же Фрейд? Ну, Фрейд был гений. Но гении тоже люди, а людям свойственно ошибаться.