4

Вторая прочитанная книга Уэльбека закрепляет меня во мнении, что автор хоть и талантлив, но все же очень переживает на тему того, что тело уже не молодое и литое, а член стоит не так бойко, как в юности. Признаться, я на эту тему тоже иногда переживаю и кусаю локти, что в 20 лет не соглашалась сниматься ню, беспокоясь о том, что эти снимки всплывут когда-нибудь потом, если я буду заседать в парламенте или где еще :) Но потом одергиваю себя, мол, всему свое время, в 20 ты все можешь, но ничего не умеешь, а в шестьдесят наоборот, и это биология, как бы человечество ни стремилось обмануть старость и изобрести эликсир вечной молодости, а в идеале бессмертия, пока что это недостижимо. Зато у Уэльбека в новой антиутопичной реальности, которой посвящена пара страниц в конце романа, люди перестают концентрироваться на сексе и смерти и наконец могут познать дзен и счастье.

Но на протяжении книги автор рассказывает про другое, как раз про то, как люди мучаются от собственного несовершенства и страха перед старостью и смертью. В романе два героя, два брата, рожденные одной матерью от разных отцов, и скинутые на воспитание по бабкам. Братья абсолютно разные: один флегматичный асексуал, поглощенный наукой, второй страшенький полненький мальчик, который хочет трахаться, а ему никто не дает. И вот так оно всю книгу: девки сначала перебирают-перебирают, а потом фигак - и одинокие сорокалетние женщины, мужики дрочат на малолеток и обижаются, что их удел дрочить. Слава богу, на какое-то время Брюно и Кристине удалось включить мозги и хоть сколько месяцев приятно провести время друг с другом.

Можно сколько угодно ломать копья на тему, какой дискурс правильнее, коммунизм или либерализм, коллективизм или индивидуализм, свобода или несвобода. Скажем так, разным людям больше подходит разное, и следование за модой далеко не всегда лучший выбор из возможных. Кому-то (молодым, красивым, богатым) подходит свободный рынок людей, а кому-то лучше "встаньте в пары, как скажут папы".

Уэльбека я буду продолжать читать, но эта книга чем-то "ах" не стала.