4.5

— Ничего особенного, — крикнул я Hope, которая осталась снаружи...
— Нет. Все особенное, — отозвалась она.

Я раскрыла новоскаченный файл, чтобы посмотреть объем, - и оторвалась, только когда надо мной нависла начальница. Что?.. Я должна была что-то сделать?!. Уже давно... Ну, я никак не могла. У меня Рэй Дуглас Белый Кит рассекает Зеленые Волны Ирландии!

Не хочу писать рецензию! Искать главную мысль, делать анализ текста...
Хочу признаться в любви к Рэю Дугу. Я люблю, люблю этого мальчика с одуванчиковыми волосами!!! Первого колонизатора Марса, самокритичного Монтега, смуглого, золотоглазого, мудрого девяностолетнего старика... Сколько бы он ни прожил, это будет все равно как 8 дней, вся жизнь как одно лето - это мало, мало, мало! Он лед и пламя фантастики. Он белый Левиафан. Величественная, недосягаемая комета. Человек в картинках. Машина времени. Фантастическое мороженое и одуванчиковое вино литературы. Мая электрическая бабушка наконец!
(Вообще, я думаю, он не умер, его забрали его родственники с вон той далекой звездочки!)

Фантастика?!. Нет, только жизнь. Только особый взгляд, для которого наш мир - калейдоскоп. Его фантастические зрачки ловят вне видимого спектра и перекладывают факты в невероятные узоры. Реальность изгибается на другую сторону, раскрывает щели в другие измерения. Затаенный в действительности невидимый гигантский зверь-мир, который вечно следит за нами, помахивая хвостом, не выдерживает и выдыхает (дыхание его - зловонный вельд, пугающая ультразвуковая тишина трех часов по полуночи) - и только Рэй Дуг его слышит. Он один осознает, что измерений гораздо больше. Что обычные фигнюшки-финтифлюшки давно начали войну. Только он вскрывает суть кошмаров, которые мы ошибочно принимаем за обыденность. И только он переводит эти тайные знания на наш язык.

— Сэр, — полюбопытствовал он. — Гм, вы случайно не какой-нибудь известный писатель?
— Случайно, — ответил я. — Что-то вроде.
— М-м, — носильщик почесал затылок, — я тут наводил справки в пабе, в вестибюле, на кухне, — никто про вас слыхом не слыхивал.
У двери он обернулся.
— Не беспокойтесь, — заверил он меня, — ваша тайна в надежных руках.

А, надо все-таки о книге. Ну что книга... Она прекрасна! И в ней (как Вселенная в стеклянном шарике для детского глаза), видна, если присмотреться, вся Вселенная Бредбери... как фантаста, влюбленного в свою Землю, все особенности его письма и взгляда.
Давайте по-быстрому об Ирландии и снова к Рею, ок?.. Короче, Ирландия - это Белый Кит! Единственный такой, неуловимый, уникальный. Водное млекопитающее в жемчугах небесных вод. Опутанный зелеными волнами, библейскими отсылками, литературными отголосками. Как ни тужься, ты его (Кита-Ирландию) не поймаешь, не укротишь, не смиришь и не постигнешь. Он посмеется над тобой! Но если будешь долго-долго к нему стремиться, если сам омоешься теми водами, небесными и пивно-земными, он обязательно покажет тебе свой белый жирный бок, оскалит жутко-травоядную улыбку и ляпнет по плечу в пабе: "Ну, здорово, дружище!"

Непричесанная, взлохмаченная Ирландия "с большими оттопыренными ушами, длинными зубами, раздвоенным подбородком, торчащим носом" и так далее по тексту, что сформировалось в длинном видовом отборе, обтесанное бесконечным дождем... Неглянцевая, пропахшая виски да гиннессом, сентиментальная до приторности и грубоватая до неловкости одновременно. Это не туристический проспект, не "образ страны", а сборник анекдотов, понятных только местным, специфических устаревших баек и стереотипов. Арфа, гиннес, дождь, велосипеды, нищие, охотничья свадьба, банши. Какая это живая Ирландия! Ведь страна у Брэдбери - это прежде всего люди (как у настоящих фантастов любой разговор о "чужих" - прежде всего разговор о человеке!). Он посмеивается над ними и над собой. Но каждого рисует с таким умилением, что больше всего напоминает пьяный поцелуй мужиков, которые очень уважают друг друга.
Каждый человек - метафора его Родины, из их (нас!) совокупности составляется безобразное чужое слово менталитет.

...помнишь, художник. Заляпает краской холст, потом делает из него воздушного змея и запускает в небо над Парижем, а ветер с дождем творят за него красоту. Потом он продает эту картину за сумасшедшую цену.

Яркий художественно-публицистический язык, каждый абзац (а иногда предложение!) может быть развит в самостоятельный рассказ. Я даже узнала некоторые: младенец, который не растет; ужас 3 часов ночи; живые страшные вещи и здания; кстати и сам Левиафан... Рэй Дуг не "придумывал" фантастические произведения, он жил в фантастической реальности и описывал только то, что видел сам! И как в его фантастических произведениях искажается обычное, так в заметках о земной стране просвечивает фантастика, мистика.
Отлично уравновешены романтический пафос и ирония; комедия положений и тоска о невозвратном; короткие яркие метафорические описания и диалоги. Идеально отмерено сказанного и недосказанного. Читатель не дурак! Сам поймет, что осталось в пробелах и многоточиях.

Лучше не знать, что там, под закопченными стеклами [очков], — зрачок пятнистой кошки или межзвездное пространство.

Вы подобрали день с мостовой, встряхнули его и пустили бежать дальше со свистом.

Заткните уши. Услышьте шипение шуршащего венка из черных перьев, вывешенного на вашей затихшей двери.

Так пишет Брэдбери: точно попадая в ритм моего дыхания. Его метафоры совпадают с моими выдохами. Ритм его прозы толкает кровь. Разве это странно? Я же выросла в его текстах. Мне перелили их прямиком в кровь - группа подошла идеально! Просто моя мама читала мне их перед сном вместо "Доктора Айболита".

...Кредо. Верую! В доме Отца моего много комнат. И в одной из них уже стоит пиршественный стол с именными табличками возле приборов. Среди имен Рэй Дуглас. Я очень надеюсь на встречу!

Як заўсёды, па-беларуску...

Тут...

— Ничего особенного, — крикнул я Hope, которая осталась снаружи...
— Нет. Все особенное, — отозвалась она.

Я раскрыла новаспампаваны файл, каб паглядзець аб'ём - і адарвалася, толькі калі нада мной навісла начальніца. Што?.. Я павінна была нешта зрабіць?!. Ужо даўно... Ну, я ніяк не магла. У мяне Рэй Дуглас Белы Кіт рассякае Зялёныя хвалі Ірландыі!

Не хачу пісаць рэцэнзію! Шукаць галоўную думку, рабіць аналіз тэксту...
Хачу прызнацца ў любові да Рэя Дуга. Я люблю, люблю гэтага хлопчыка з дзьмухаўцовымі валасамі!!! Першага каланізатара Марса, самакрытычнага Монтэга, мудрага дзевяностагадовага старога... Колькі б ён ні пражыў, гэта будзе ўсё адно як 8 дзён, усё жыццё як адно лета - гэта мала, мала, мала! Ён лёд і полымя фантастыкі. Ён белы Левіяфан. Велічная, недасціжная камета. Чалавек у карцінках. Машына часу. Фантастычнае марозіва і дзьмухаўцовае віно літаратуры. Мая электрычная бабуля ўрэшце!
(Увогуле, я думаю, ён не памёр, яго забралі ягоныя родзічы з вунь той далёкай зорачкі!)

Фантастыка?!. Не, толькі жыццё. Толькі асаблівы погляд, для якога наш свет - калейдаскоп. Ягоныя фантастычныя зрэнкі ловяць па-за бачным спектрам і перакладваюць факты ў неверагодныя ўзоры. Рэальнасць выгінаецца на другі бок, раскрывае шчыліны ў іншыя вымярэнні. Затоены ў рэчаіснасці нябачны гіганцкі звер-свет, які вечна цікуе за намі, памахваючы хвастом, не вытрымлівае і выдыхае (дыханне яго - злавонны вельд, вусцішная ўльтрагукавая цішыня трох гадзінаў па паўночы) - і толькі Рэй Дуг яго чуе. Ён адзін усведамляе, што вымярэнняў значна больш. Што звычайныя фігнюшкі-фінціфлюшкі даўно распачалі вайну. Толькі ён выкрывае сутнасць кашмараў, якія мы амыльна прымаем за будзённасць. І толькі ён перакладае гэтыя таемныя веды на нашу мову.

— Сэр, — полюбопытствовал он. — Гм, вы случайно не какой-нибудь известный писатель?
— Случайно, — ответил я. — Что-то вроде.
— М-м, — носильщик почесал затылок, — я тут наводил справки в пабе, в вестибюле, на кухне, — никто про вас слыхом не слыхивал.
У двери он обернулся.
— Не беспокойтесь, — заверил он меня, — ваша тайна в надежных руках.

А, трэба ўсё-ткі пра кнігу. Ну што кніга... Яна выдатная!
Давайце па-хуткаму пра Ірландыю і зноў да Рэя, ок?.. Ірландыя - гэта Белы Кіт, адзіны такі, няўлоўны, унікальны. Воднае млекакормнае ў перлах нябесных водаў. Аблытаны зялёнымі хвалямі, біблійнымі адсылкамі, літаратурнымі адгалоскамі. Як ні пніся, ты яго (Кіта-Ірландыю) не спаймаеш, не ўтаймуеш, не ўпакорыш і не спасцігнеш. Ён пасмяецца з цябе! Але калі будзеш усё жыццё да яго мкнуцца, калі сам амыешся тымі водамі, нябеснымі і піўна-зямнымі, ён абавязкова пакажа табе свой белы тлусты бок, ашчэрыць сваю вусцішна-траваядную ўсмешку і ляпне па плячы ў пабе: "Ну, здароў, дружа!"

Непрычасаная, патлатая Ірландыя "з вялікімі натапыранымі вушамі, доўгімі зубамі, раздвоеным падбароддзем, выпучаным носам" і так далей па тэксце, што сфармавана ў доўгім відавым адборы, абчасана бясконцым дажджом... Няглянцавая, прапахлая віскі ды гінэсам, сентыментальная да прытарнасці і грубаватая да няёмкасці адначасова. Гэта не турыстычны праспект, не "вобраз краіны", а збор показак, зразумелых толькі мясцовым, спецыфічных састарэлых баек ды стэрэатыпаў. Арфа, гінэс, дождж, ровары, жабракі, паляўнічае вяселле, баншы. Якая гэта жывая Ірландыя! Бо краіна ў Брэдберы - гэта найперш людзі. Ён кпіць з іх і з сябе. Але кожнага малюе з такім улюбёным замілаваннем, што найбольш нагадвае п'яны пацалунак мужыкоў, якія вельмі паважаюць адно аднаго.
Кожны чалавек - метафара ягонай Радзімы, з іх (нашай!) сукупнасці паўстае брыдкае чужое слова менталітэт.

...помнишь, художник. Заляпает краской холст, потом делает из него воздушного змея и запускает в небо над Парижем, а ветер с дождем творят за него красоту. Потом он продает эту картину за сумасшедшую цену.

Яркая мова, кожны абзац (а часам сказ!) можа быць развіты ў самастойнае апавяданне. Я нават пазнала некаторыя: немаўля, якое не расце; вусціш 3 гадзінаў ночы; жывыя страшныя рэчы і будынкі; урэшце сам Левіяфан... Рэй Дуг не "прыдумляў" фантастычныя творы, ён жыў у фантастычнай рэальнасці і апісваў толькі тое, што бачыў сам!
Выдатна ўраўнаважаны рамантычны пафас і іронія; камедыя становішчаў і журба; кароткі яскравыя метафарычныя апісанні і дыялогі. Ідэальна адмерана прамоўленага і недагаворанага. Чытач не дурань! Сам зразумее, што засталося ў прабелах і шматкроп'ях.

Лучше не знать, что там, под закопченными стеклами [очков], — зрачок пятнистой кошки или межзвездное пространство.

Вы подобрали день с мостовой, встряхнули его и пустили бежать дальше со свистом.

Так піша Брэдберы: дакладна трапляючы ў рытм майго дыхання. Ягоныя метафары супадаюць з маімі выдыхамі. Рытм ягонай прозы штурхае кроў.

Заткните уши. Услышьте шипение шуршащего венка из черных перьев, вывешенного на вашей затихшей двери.

Хіба гэта дзіўна? Я ж вырасла ў ягоных тэкстах. Мне пералілі іх наўпрост у кроў - група падышла ідэальна! Проста мая маці чытала мне іх перад сном замест "Доктара Айбаліта".

...Крэдо. Верую! У доме Бацькі майго шмат пакояў. І ў адным з іх ужо стаіць бяседны стол з іменнымі шыльдачкамі ля прыбораў. Сярод імёнаў Рэй Дуглас. Я вельмі спадзяюся на сустрэчу!