1 Жуть, да и только

Чёрной-чёрной ночью в страшном французском Барбизоне встретились два чёрных-чёрных человека. Вообще-то они были жёлтые, потому что были японцами, но души у них были чёрные-чёрные. Пользуясь тем, что вокруг черным-черно, чёрная женщина прыгнула на колени незнакомому чёрному мужчине. И он тут же схватил её чёрную грудь. Но дальше дело не пошло. Нет, не потому что включили свет. Не пошло – и всё. Логика этой книги столь причудлива, что простому смертному её не уловить. Например, жена говорит мужу:

— А что приготовить на ужин? Может, тушёные креветки? В это время года они в самом соку.

Оставим животрепещущий вопрос про креветочный сок, сосредоточимся на том, что отвечает муж:

Дайго сказал, что будет рад устрицам на ужин, и отправился на работу.

Что это? Шизофрения? Очевидно, потому что дальше следует:

Он представил себе улыбающиеся лица жены и дочек за сегодняшним ужином из тушёных креветок.

Я могла бы списать это на косяки переводчика, если бы весь сюжет от начала до конца не был столь же бредовым. Это тот редкий случай, когда форма полностью соответствует содержанию:

На вопрос Дайго не последовало ответа, но он уловил его утвердительность.

Видимо, из-за какой-то неполадки во всей округе отключили напряжение, потому что из
окон не поступало никакого света.

До сих пор он улавливал лишь слабый аромат женских духов, но теперь тот казался почти
всепоглощающим.

От неё словно веяло какой-то томной меланхолией, показавшейся ему до странного элегантной.

Дайго припомнил то смутное чувство чего-то положительного, шевельнувшееся в нём, когда он вскрывал письмо.