Больше рецензий
14 января 2015 г. 21:22
2K
4
РецензияОткрытие новых истин всегда было и будет столь же опасно,
как открытие новых земель. У тиранов и толпы,
у малых и великих – мы с вами везде чужие,
лишние – бездомные бродяги, вечные изгнанники.
"Воскресшие боги. Леонардо да Винчи"
Это не просто книга о Леонардо да Винчи, это Эпоха.
Оглядываясь назад, я удивляюсь - отчего же она такая маленькая. Как это всё там уместилось?!
Теперь книга представляется мне огромной, разбухшей и выпирающей, переливающейся через края.
Как в ней могли уместиться живопись и архитектура, анатомия и изобретения, уроки религии и живописи, костры и виселицы, горы и поля, борьба христианства и язычества, жестокость против гуманизма, созидание и разрушения, Бог и Антихрист, Италия и Франция.
И главное Леонардо да Винчи, а потом и Никколо Макиавеелли, Микеланджело Буонарроти, Рафаэль Санти, Джироламо Савонарола, Франческо Сфорца и многие другие, не менее выдающиеся и занимательные личности.
Какой же это огромный труд собрать всё воедино и рассказать не биографию Великого Человека, а передать атмосферу времени, создать особый образ.
Прочитать просто про Леонардо да Винчи – живописца и изобретателя было, наверное, банально. Тут больше информации об окружении и настроениях, о нём глазами учеников, друзей и врагов.
Главная загадка - кто же был Леонардо да Винчи для своего времени – посланник Божий или Антихрист.
Многие поступки, совершенные во имя науки, ради познания и нацеленные на будущий результат, кажутся ужасными, жестокими и неоправданными, при всем благообразии образа человека с большим и детским сердцем.
Конечно, Мережковский рассказал нам о своем Леонардо да Винчи.
Именно за это хочется сказать особое спасибо. Потому как чувствуется отношение с особым уважением и трепетным благоговением, не гнушаясь показать хитрость, страх и тщеславие. Странный человек, хватающийся за все сразу.
Верите ли, – нет такой глупости, которой бы мессер Леонардо не предался с восторгом, только бы отделаться от живописи!
Автор всегда очень тактично и нежно, как-то слегка и бережно касается в книги главного героя, не выпячивая и не вознося на пьедестал, не впадая в крайности с фанатичной любовью и восторженностью.
Леонардо часто остается немного в стороне…загадка на все времена.
Со странной верой, особыми взглядами на религию, со стремлением к познанию не имеющим барьеров и преград, с каким-то совершенно безумным чувством такта и сострадания, с платонической и сказочной любовью к единственной женщине на портрете, с жадным взглядом, поглощающим чужие эмоции. - вот он да Винчи Мережковского.
Не понятый и не признанный в той мере, в какой был достоин этот великий ученый и архитектор, писатель, скульптор и художник, не имеющей достойных условий для развития и использования своих познаний во благо человечества.
Леонардо Да Винчи – гений, затерявшийся не в том времени, родившийся слишком рано. посланник Божий, принесший в мир особое, важное.
Леонардо – преданный учениками, брошенный судьбой, спотыкающийся о препятствия, идущий смерено и не ропща к своей цели, воспарить над землей подобно птице.
Я попыталась после книги читать Википедию…и не смогла. Невольно начиная сравнивать информацию, я решила, что предпочитаю оставить в памяти именно то образ Да Винчи, которой сейчас так комфортно расположился у меня в голове. Боюсь увидеть там те мелочи, которые его потревожат.
Книга сложная, сквозь нее пробираешься как сквозь непроходимый лес, пытаясь угадать, расшифровать знаки на пути. Прогулка хоть и была суровой, но закалила и научила.
Самое удивительное, еще и повеселила – на фоне мрачности и жестокости того времени все же встречаются очень забавные моменты.
У Мережковскому удался портрет эпохи Возрождения – я и смеялась и плакала.
Когда художник изображает что-нибудь страшное, скорбное или смешное, – чувство, испытываемое зрителем, должно побуждать его к таким телодвижениям, чтобы казалось, будто бы он сам принимает участие в изображенных действиях; если же это не достигнуто, – знай, художник, что все твои усилия тщетны».
"Когда Джованни взглянул, в первое мгновение ему показалось, что перед ним не живопись на стене, а действительная глубина воздуха, продолжение монастырской трапезной – точно другая комната открылась за отдернутой завесою, так что продольные и поперечные балки потолка ушли в нее, суживаясь в отдалении, и свет дневной слился с тихим вечерним светом над голубыми вершинами Сиона, которые виднелись в трех окнах этой новой трапезной, почти такой же простой, как монашеская, только обитой коврами, более уютной и таинственной. Длинный стол, изображенный на картине, похож был на те, за которыми обедали монахи: такая же скатерть с узорными, тонкими полосками, с концами, завязанными в узлы, и четырехугольными, не расправленными складками, как будто еще немного сырая, только что взятая из монастырской кладовой, такие же стаканы, тарелки, ножи, стеклянные сосуды с вином."
"Вон по правую сторону – созерцательный: совершенное добро в Иоанне, совершенное злое в Иуде, различие добра от зла, справедливость – в Петре. А рядом – треугольник деятельный: Андрей, Иаков Младший, Варфоломей. И по левую сторону от центра – опять созерцательный: любовь Филиппа, вера Иакова Старшего, разум Фомы – и снова треугольник деятельный. Геометрия вместо вдохновения, математика вместо красоты! Все обдумано, рассчитано, изжевано разумом до тошноты, испытано до отвращения, взвешено на весах, измерено циркулем. Под святыней кощунство!"
1494 -1498
Масло и темпера на штукатурке. 460 x 880 см
Санта-Мария дель Грация, Милан, Италия
"Матерь Божия, среди скал, в пещере, обнимая правою рукою младенца Иоанна Крестителя, осеняет левою – Сына, как будто желая соединить обоих – человека и Бога – в одной любви. Иоанн, сложив благоговейно руки, преклонил колено перед Иисусом, который благословляет его двуперстным знамением. По тому, как Спаситель-младенец, голый на голой земле, сидит, подогнув одну пухлую с ямочками ножку под другую, опираясь на толстую ручку, с растопыренными пальчиками, видно, что он еще не умеет ходить – только ползает. Но в лице Его – уже совершенная мудрость, которая есть в то же время и детская простота. Коленопреклоненный ангел, одной рукой поддерживая Господа, другой указывая на Предтечу, обращает к зрителю полное скорбным предчувствием лицо свое с нежной и странной улыбкой. Вдали, между скалами, влажное солнце сияет сквозь дымку дождя над туманно голубыми, тонкими и острыми горами, вида необычайного, неземного, похожими на сталактиты. Эти скалы, как будто изглоданные, источенные соленой волной, напоминают высохшее дно океана. И в пещере – глубокая тень, как под водой. Глаз едва различает подземный родник, круглые лапчатые листья водяных растений, слабые чашечки бледных ирисов. Кажется, слышно, как медленные капли сырости падают сверху, с нависшего свода черных слоистых скал доломита, просочившись между корнями ползучих трав, хвощей и плаунов. Только лицо Мадонны, полудетское, полу девичье, светится во мраке, как тонкий алебастр с огнем внутри. Царица Небесная является людям впервые в сокровенном сумраке, в подземной пещере, быть может, убежище древнего Пана и нимф, у самого сердца природы, как тайна всех тайн, – Матерь Богочеловека в недрах Матери Земли."
Масло на панели 189,5 x 120 см
Лондонская Национальная галерея
"В наброске для этой иконы обнаружил он такое знание анатомии и выражения человеческих чувств в движениях тела, какого до него не было ни у одного из мастеров.
В глубине картины виднеются как бы образы древней эллинской жизни – веселые игры, единоборства наездников, голые тела прекрасных юношей, пустынные развалины храма с полуразрушенными арками и лестницами. В тени оливы на камне сидит Матерь Божия с младенцем Иисусом и улыбается робкою детскою улыбкою, как будто удивляясь тому, что царственные пришельцы неведомых стран приносят сокровища – ладан, мирру и золото, все дары земного величия – в яслях Рожденному. Усталые, согбенные под бременем тысячелетней мудрости, склоняют они свои головы, заслоняя ладонями полу ослепшие очи, смотрят на чудо, которое больше всех чудес, – на явление Бога в человеке, и падают ниц перед Тем, Кто скажет: «истинно, истинно говорю вам, ежели не обратитесь и не станете, как дети, не можете войти в царствие Божие».
Картина изображала св. Анну и Деву Марию. Среди пустынного горного пастбища, на высоте, откуда виднеются голубые вершины дальних гор и тихие озера, Дева Мария, по старой привычке, сидя на коленях матери, удерживает Иисуса Младенца, который схватил ягненка за уши, пригнул его к земле и поднял ножку с шаловливою резвостью, чтобы вскочить верхом. Св. Анна подобна вечно юной Сибилле. Улыбка опущенных глаз и тонких, извилистых губ, неуловимо скользящая, полная тайны и соблазна, как прозрачно-глубокая вода, – улыбка змеиной мудрости, напоминала Джованни улыбку самого Леонардо. Рядом с ней младенчески ясный лик Марии дышал простотою голубиною. Мария была совершенная любовь, Анна – совершенное знание. Мария знает, потому что любит, Анна любит, потому что знает. И Джованни казалось, что, глядя на эту картину, он понял впервые слово учителя: великая любовь есть дочь великого познания.
1508-1509 Древесный уголь и мел на бумаге.
168 x 130 см. Лувр, Париж, Франция
"Он вспоминал с неизъяснимым удивлением, что эту же самую улыбку видел у Фомы Неверного, влагающего руку в язвы Господа, в изваянии Вероккьо, для которого служил образцом молодой Леонардо, и у прародительницы Евы перед Древом Познания в первой картине учителя, и у ангела Девы в скалах, и у Леды с лебедем, и во многих других женских лицах, которые писал, рисовал и лепил учитель, еще не зная моны Лизы, – как будто всю жизнь, во всех своих созданиях, искал он отражения собственной прелести и, наконец, нашел в лице Джоконды.
Порой, когда Джованни долго смотрел на эту общую улыбку их, становилось ему жутко, почти страшно, как перед чудом: явь казалась сном, сон явью, как будто мона Лиза была не живой человек, не супруга флорентийского гражданина, мессера Джоконда, обыкновеннейшего из людей, а существо, подобное призракам, – вызванное волей учителя, – оборотень, женский двойник самого Леонардо."
1514 - 1515 Масло на тополиной панеле.
77 x 53 см Луврский музей. Париж, Франция
Юля JewelJul , спасибо за компанию!
Зарь nevajnokto , жду твою..очень-очень)))))
Ветка комментариев
Ага ))))