5

У меня к Мариенгофу самая настоящая любовь: не только за, но иногда и вопреки.

И все-таки нестерпимо жаль, что Мариенгоф забыт потомками, вычеркнут из программы и мало кому знаком. Хотя, в общем-то, понятно почему. Программа не вчера писалась, а творчество Анатолия Борисовича, особенно его проза, никак не могли стать достоянием публик в том виде, в котором его печатают теперь. «Бессмертная трилогия» - не просто мемуары или точные замечания и выводы из наблюдений, но местами очень жесткая критика. И вот за это его люблю я, читатель, но вряд ли кто-то из окружения был рад такому качеству. Мариенгоф прямолинеен. А мы не пионеры, чтобы восторгаться сомнительным достоинством, часто приносящим огорчения как его обладателю, так и друьям-знакомым. Но ничего нет ценнее, чем прямолинейность Анатолия Борисовича спустя век, когда можно сказать, что он писал историю. Его перо не знало жалости, оно было ужасающе откровенным. Сам Мариенгоф не раз раскаивался в своих неосторожных замечаниях. Зато читатель может довериться ему полностью. А.Б. беспристрастен.

На самом деле, трилогия не совсем уж и трилогия. Каждое произведение вполне себе независимо. Нет никакой надобности читать остальные. Только третья часть «Это вам, потомки!» нуждается в компании двух предыдущих. Но не по смыслу, а скорее для весомости. Она получилась слабенькая. Практически это просто заметки из записной книжки. А вот первые две ничего себе произведения! Но самая сильная, безусловно, «Мой век». Это нечто! На страницах книги кипит сама жизнь тех лет, жизнь великих, оставивших свой след в истории. И пусть он не прощает слабости друзей, но не менее жесток и строг и сам к себе. Вообще, человек с такой судьбой, имеет право на многое.

Почему, собственно, именно Мариенгоф стал моим любимым писателем? Очень похожие заметки были и у Бунина в «Окаянных днях». И тоже, кстати, не лишенные остроумия, но с меньшим ядом, зато с ощущением светлой грусти. Просто Мариенгоф задел некоторые струны души и заставил простить моему родному человеку то, за что я держала обиду несколько лет. Значит, эта книга не прошла мимо, как сотни других, и даже не просто заставила задуматься. Она по-настоящему изменила мой взгляд на некоторые вещи, происходящие между родителями и детьми. А актрисы, режиссеры и острый язык Анатолия Борисовича прекрасное приложение к случившемуся перевороту. Люблю.