5

Так вышло, что, благодаря причудам расписания и изменений учебных планов по ходу обучения, в бакалавриате у меня было аж 3 разных курса американской литературы (хотя я на это не подписывалась). И честно скажу, единственный автор, любовь к которому я приобрела именно в эти 4 года внезапной американистики, был Джон Стейнбек. Причем преподаватель, с которой мы разбирали Джон Стейнбек - «Роман-газета», 1962 №15(267). Зима тревоги нашей , розовых очков не носила и честно сказала, что Джон Стейнбек - Гроздья гнева - это для неокрепших мозгов сложно, особенно в условиях трёх параллельно существующих пар по разным литературам. Поэтому до его знакового романа я добиралась несколько лет окольными путями, что, может, даже и к лучшему.

Я ожидала увидеть мрачноватую историю в стиле Керуака (хотя где Стейнбек, а где Керуак, это же абсолютно разные стили), а попала... да абсолютно в библейскую атмосферу. С первых же страниц автор через ёмкие, но яркие описания нас погружает в мир Книги Исхода. Я очень долго пыталась понять, как он это делает, а потом до меня дошло: сама структура предложений (и тут спасибо переводчику Наталье Альбертовне Волжиной) по сути повторяет ветхозаветные фразы ("И родил Авраам Исаака, и..." - много союзов в начале предложения, глаголы стоят ближе к началу фразы и т.п.). От этого вся, казалось бы, простая история для 1930-х годов начинает казаться элементом вселенской катастрофы, а все семейство Джоудов так или иначе ассоциируется со вполне конкретными персонажами Библии.

Многое можно сказать про книгу. Но это значит спойлерить. Этого я делать не хочу, просто скажу: ЭТО надо читать, причем вдумчиво, медленно и рассуждая про истоки образов персонажей и событий.