5 Гениально и незабываемо

"Челкаш слушал его радостные вопли, смотрел на сиявшее, искаженное восторгом жадности лицо и чувствовал, что он — вор, гуляка, оторванный от всего родного — никогда не будет таким жадным, низким, не помнящим себя. Никогда не станет таким!.. И эта мысль и ощущение, наполняя его сознанием своей свободы, удерживали его около Гаврилы на пустынном морском берегу."

Когда я дочитала этот рассказ, то первое желание, которое испытала - опуститься перед Горьким на колени, как Дитрих перед Паустовским. Он мне всегда нравился, ещё в школе, потому что от его текста невозможно было оторваться (может, потому что он мой земляк? - шутка). Но вот чтобы так? Забудусь немного, потом вспомню - и в глазах, как под треснувшим блюдцем - влага копится и медленно стекает потом со стола на пол...

Как он это смог? Как смог подобрать нужные слова, чтобы так задеть? Последняя сцена... Я не могу её вспоминать. Не могу вспоминать, как прожжённый вор с иссушённой душой оказался чище и благороднее добропорядочного крестьянина, молодого, совсем ещё молодого, которого он даже пожалел по-отечески сначала, хоть и взял в конечном итоге на грязное воровское дело. И он не только отпускает того, кто его чуть не убил, а ещё прощает... Этот матёрый вор обесценивает свою никому ненужную жизнь, показывая своему молодому напарнику, что тот ничего страшного не сделал, когда, решив забрать весь заработок, ударил его по голове. А может он просто притворился из презрения и некоего бессилия перед подлостью, которой не ожидал? Даже он, бывалый жулик...

"— Ну, прощай! — насмешливо сказал Челкаш, пускаясь в путь.Он шатался, у него дрожали ноги, и он так странно держал голову, точно боялся потерять ее.
— Прости, брат!..— еще рал попросил Гаврила.
— Ничего! — холодно ответил Челкаш, пускаясь в путь. Он пошел, пошатываясь и все поддерживая голову ладонью левой руки, а правой тихо дергая свой бурый ус."

Побрёл, как раненый матёрый волк, махая рукой... Умрёт ведь с такой раной... И никто искать не станет. Кому он нужен, если не нужен даже самому себе. Господи, как же жалко мне этого человека и всю его неудавшуюся жизнь... Воровать - это всегда плохо. Но украсть, например, груз с корабля - это одно. А украсть у конкретного человека, убив его перед этим, чтобы соскрести себе несколько денежных бумажек для счастливой только что начинающейся жизни... Эх, Гаврила, Гаврила... Ещё жить не жил, а  душонка у тебя уже такая мелкая. Какой шок, какое уродское столкновение двух душ в таких разных оболочках. Вот оно как бывает. Ну и кто из них настоящий вор, а кто человек? Как же это гениально написано. О счастье, что есть такая литература!

Думала, что через три дня после прочтения, когда уляжется сильное  впечатление, у меня получится обстоятельная рецензия на остывшую голову. Хотелось отметить авторский слог и прочие талантливые описания, которые создают контрастную атмосферу, как у Кима во "Враге". И немного развернуть эту тему. Но нет, пишу, подчиняясь эмоциям, и получается какая-то ерунда, которую даже редактировать нет никакого желания. Вместо стройного текста - обрывки мыслей, перескакивания и незаконченные фразы. Не получается, как у Горького донести то, что сама чувствую. Но не беда, всегда можно и лучше прочитать самого Горького. А у меня на странице пусть будет вот такой эмоциональный хаос... Я никогда не забуду этот рассказ.