0 Об особенностях монгольской благодарности

Любая сказка это определенный этап развития народа в фольклорном выражении и, безусловно, влияет на дальнейшее национальное литературное развитие.
Улгэр - так называют народные сказки в Монголии, что в переводе дословно "пример", "образец". И таких сказочных улгэр в культуре народа степей множество - домог улгэр, если в основе рассказа мифы, или сургаал улгэр, когда это уже притча-поучение, бывает даже шидэт улгэр для волшебной разновидности и адгуусак сьчътны улгэр ( самое любимое у меня по причине очевидной непроизносимости сочетаний мягких и твердых знаков) для сказок о животных.

Монгольские литературоведы утверждают...британские учёные доказали ...что корни сказочных национальных традиций страны явно индо-тибетского происхождения. И лишь с течением времени, доходчивые нравственные принципы поведения на примере животных и людей, видоизменились. Нравы, быт, внешность героев стали посконно монгольскими в устном и письменном выражении.

Не избежала, конечно, и я общего сравнения сюжета былинного варианта монгольской сказки с русским аналогом. Попался мне добрый молодец по прозванию Батор - Седкилту, что в дословности «богатырская душа», и его сказочный антагонист Аймхай, что значит «трусливый». Этакий Мальчиш- Кибальчиш и Плохиш, причем даже символическая корзина печенья и банка варенья будут.
Как повелось во всех сказительных техниках, началось все во времена трудные, требующие мужества, самоотречения и прочих геройств. Показал себя Седкилту отважным воином, впереди всех скакал на низкорослом и мохнатом монгольском конике, лучше всех стрелял из своего монгольского лука и пугал врагов одним лишь появлением... Вот только когда дело дошло до победного пира, не оказалось Седкилту на праздничной кошме, забыли его на поле брани раненного и ослепленного. Потом правда нашли, привели и поручили трусливому Аймхаю приглядывать за калекой. Достойная почесть.

Но сказка есть сказка...
Встретился Батору человек, пославший его в оздоровительное приключение, с квестовой составляющей. Тут тебе и ходьба с препятствиями и камень волшебный, и скатерть-самобранка, и трехголовое чудище. С честью прошел он испытания и, восстановив здоровье, вернулся к собственной юрте.
Тут то сказочный сюжет выдал сравнительное коленце - Аймхай глаз напрочь лишился, без всякого ранения, во сне. Послал его Седкилту по проторенному маршруту, но без подробных инструкций. А уж Аймхай не сплоховал - и камень нашел, и глаза себе наколдовал...целых три...глаза. Бараниной, лепешками и прочими незначительными фруктами также не пренебрег. Только вот третий глаз, явное национальное буддийское наследие, подвёл его.

Что сказать, память и благодарность человеческая так себе в прикладном к обыденной жизни качестве. Если бы не волшебный старичок, быть бы Батору- Седкилту окончательно подзабытым. И пусть основной мыслью в сказке звучит - честь дороже жизни, как-то все больше о неблагодарности и о том что человек сам себе кузнец счастья, а в сказочных историях и здоровья, грезится...