Больше рецензий
Эксперт
Сердце воительницы, душа сказочницы.
29 февраля 2024 г. 21:27
177
4 Чужой среди своих.
Рецензия«За окном дул ветер, в доме было темно, мрак рассеивали только звёзды...». Октябрь почти увял, забрав с собой всю красоту погибших листьев, вился серебром густой туман, холодно было, ветрено, – идеальная погода для кануна Дня всех святых. Мрачный дом был тёмен и тих, но это днём, а ночью... Всё было покрыто чёрным крепом, везде горели свечи, а как сияли гробы, которые тщательно отполировали в честь долгожданного воссоединения всей родни! Загляденье. Букетики аконита, сочные поганки и изысканные пауки лишь добавляли столь праздничной обстановке нотку очарования. Да, к организации празднества хозяева подошли как следует, как-никак, теперь собираются не так часто... И вот – началось. Окна дребезжали, в подвале что-то пищало, на чердаке – шелестело, и зал наполнился диким хохотом, весёлыми выкриками и шуршанием платьев. Тени скользили, кружились, исчезали, и одна маленькая тень чем-то отличалась от всех остальных, от неё так и веяло хладным одиночеством с ноткой отчаяния, и это в такую-то ночь, когда всех охватило столь сильное счастье! Он всё бродил среди веселящихся, всматривался и вслушивался, и мечтал, о, как он мечтал стать своим... «Увидеть всё!».
«Ветер крепчал, звёзды горели всё ярче, шум становился оглушительным, пары кружились проворней, вино текло рекою...». Тимоти сильно отличался от своих родственников: пить кровь он не мог, крыльев у него не было, он отражался в зеркале и – самое постыдное – боялся темноты. «Семья сторонится его, как святого с распятием». Одна сестрица работала с обрезками ногтей и локонов, другая ворожила, третья колдовала, что касается братцев, то один читал непонятные старинные книги (уважаемо!), а двое других заведовали городским моргом, благодаря чему в доме всегда была еда (экономно!), он же ничего, решительно ничего не умел. Братья его презирали, сёстры над ним подшучивали, взрослые вовсе не замечали, на нём было клеймо “неудачного отпрыска” (будто о скоте...), а тут ещё и пугающая мысль, что до следующей встречи он может не дожить, ведь он... человек. Страшно, конечно. Очень. Сложно даже сказать, иронизирую я сейчас или нет... И даже объятия дяди и поддержка мамы не очень-то ему помогли, вот эти два момента – у окна и у зеркала – были до боли грустными, ведь этот четырнадцатилетний мальчонка был таким замечательным! Но для некоторых этого, увы, недостаточно.
«Небо за открытой дверью окрашивалось голубизной, на востоке разливалось сияние...». Сонное осеннее солнце восстало, дом вновь стал мрачным и мёртвым, все разбежались по сторонам – «...шарфы, пугливые млекопитающие, сухие листья, резвые волки, собачий вой, пчелиное гудение, полуночи, мысли, безумства», – праздник закончился. Это было занятно (рассказ сестры про фермерскую жену, которая отныне будет вариться в компании динозавра, впечатлил), смешно (бегающий за девицами беззубый вампир, игра детей в гробики и, конечно, прапрапра и неизвестно сколько ещё раз пра бабушка в египетских погребальных одеждах), а ещё это было очень красиво. Совсем не страшно, хотя атмосфера и была подобающей, тут скорее тонкая поэтичность, разбавленная ноткой меланхолии, нежели что-то пугающее. Хотя, если так подумать, что может быть страшнее такого вот отношения к ребёнку и человеку в принципе?.. «Никуда-то я не гожусь, Паучина», – эта сцена с паучком была такой печальной... Прав был дядя, каждому и правда своё. Отыскать бы Тимоти то, что ему по душе, а не его родне, и стать собой, тогда-то они и появятся, те самые чудные крылья, о которых он так неистово мечтал.
