3

Австралийские писатели как-то совершенно по-особому ощущают и описывают природу - горделивую, пышущую красками, не покорённую пока человеком, и созвучную ему, и превращающую его в маленькую такую букашку перед мощью океана, стеной леса, яростью полуденного солнца. И даже неважно, посвящены ли описанию стопки страниц (как это было у Тима Уинтона) или отдельные скупые абзацы, разбавляющие действо (как в данном случае), австралийской природе положительно повезло с писателями.

Сад был охвачен буйной вакханалией цветенья, но без очков Элис не различала отдельные цветы, а надевать очки ей не хотелось, потому что они лишали мир колдовского очарования. Она ощущала тайное, почти чувственное наслаждение, когда стояла вот так и видела перед собой белые, розовые, лиловые и зеленые облака – цветущие сливы, вишни, азалии и глицинии на фоне темной глянцевой зелени камфарных лавров.

Это же просто полотно импрессиониста! Это поэзия, а не текст. И если бы все составляющие романы были так же хороши как эта, отправиться бы ему прямиком в избранное. Потому что три звезды я отжалела практически исключительно за немногочисленные описания природы - сад Элис, залитое солнцем побережье, ночное стрекотание и ночная же дорога с нависающим лесом.

В романе заявлены аж две темы, что, по-моему, совершенно не пошло ему на пользу, потому что одна из них (сложности адаптации иммигрантов в новой стране) слишком расплывается, а другая (возрождение нацизма; возмездие за военные преступления), напротив, подана слишком уж прямолинейно, драматично и остросюжетно. Второе напомнило уморительный детектив "Митра" - о деятельности немецких шпионов в Иране во время войны. Там немцы пели нацистские песни на вечеринках, клялись в верности фюреру, а антропологиня таскала везде с собой циркуль и всем мерила черепа. Вот и здесь так же. Когда герой случайно оказывается на сходке нацистов, ему показывают портрет Гитлера в полный рост, прикалывают значки со свастикой (носи спокойно, австралийцы такие лопухи, ничего в этом не понимают) и присваивают тайное имя Генрих (в честь "великого человека, погибшего в Нюрнберге"). Люди, вы серьёзно? Нацисты, конечно, были склонны к ярким внешним эффектом, но суть-то не в них, если мы имеем дело с серьёзной организацией, а не с детским утренником.

Отмечу, что кроме этих двух тем в романе достаточно много говорится и о протестах молодежи против "загнивающего строя", особенно против участия Австралии в войне во Вьетнаме (действо происходит, кажется, в 1965). И эта тема, к сожалению, подана не менее картонно, чем прочие две. Что характерно, все герои очень просто делятся на "плохих" и "хороших" - всего несколько товарищей балансируют где-то между, а точнее одна Элис, которая как раз благодаря этому и выглядит живым человеком, а не ходячим кошмаром или праведницей. Элис за сорок, она старая дева, схоронившая жениха в годы войны и положившая свою жизнь на уход за матерью, заботу о брате и племяннице. Такая респектабельная дамочка в респектабельном предместье Сиднея - садоводство, встречи с одноклассницами, организация местных мероприятий и тоска-тоска-тоска на душе. Элис, конечно, не блещет умом, но в её оправдание отлично говорит вот эта цитата. И самое главное - в её реальность веришь, а потому ей гораздо больше сочувствуешь, чем умненькой Лиз и её дружкам-борцам за все возможные свободы. Вообще, наверное, я излишне строга - образы Мартина (судья, брат Элис) и Иоганна, свежего иммигранта из ФРГ, тоже весьма неплохи. А вот злодеи и просто отрицательные персонажи получились картонные - что главный нацист, имени-которого-я-не-назову-чтобы-не-наспойлерить, который с лёгкостью раскрывается (по сюжету до этого дойдёт только на последних страницах), что Розмари. Ну правильно, если девушка не интересуется политикой, а интересуется своей внешностью, давайте сразу сделаем из неё тупую шлюху.

Вообще, подумалось о том, что без острополитической проблематики роман был бы даже хорош. Потому что жизнь в добропорядочном предместье, необходимость "держать марку", проблемы отцов и детей и прочее показаны весьма неплохо.

p.s. (для собственной памяти): обожаю следить за тем, как время написания книги влияет на взгляды автора и подачу материала - Драголюб Михайлович здесь и в современном романе "Ночь генерала" выглядят как два разных человека.