3.5 Исполнивший свой долг

Зловещее зрелище представлял собой этот огромный столб дыма на фоне горящей столицы.

Довольно интересные мемуары, но ни по содержанию, ни по литературному исполнению не превосходят воспоминания фроляйн Юнге Траудль Юнге, Melissa Müller - Bis zur letzten Stunde: Hitlers Sekretärin erzählt ihr Leben . Её рассказ я по-прежнему считаю самым удачным.

В отличии от Юнге, Кемпка восхищается своим шефом и был рад своему назначению и возможности приблизиться к фюреру. Порой даже возникает впечатление, что он несколько преувеличивает свою важность, но тут судить не берусь.

Из этих мемуаров, пусть написанных весьма скудно, но всё же можно узнать некоторые детали о фюрере и его окружении, привычках, разговорах. Так, например, Кемпка подтверждает, что Гитлер скоромно питался, любил книги, не курил и не потреблял алкоголь. Даже когда ему самому было тяжело, а дела на фронте уже превращались в катастрофу для Рейха, Гитлер интересовался проблемами своих подчинённых (искренне или нет – другой вопрос). Однако, нельзя забывать и о субъективности мемуаров – скромность Гитлера в еде не означает, что он был аскетом –дорого обставленные виллы, игнорирование фюрером налогов, да и поверить в то, что Ева Браун полностью взяла на себя хозяйство в Бергхофе, сложно. Автор наивно полагает, что вилла была куплена от продажи «Майн Кампф».

Есть здесь эпизоды встречи с Маннергеймом, Антонеску, болгарским королём Борисом. Довольно резко Кемпка отзывается о Бормане, говоря, что этот человек был жесток со всеми – даже с женой. В который раз слышу, что полёт Гесса в Англию не только удивил, но даже разозлил нацистскую верхушку. Свидетельства Кемпки только подтверждают это. Это всё же скорее была личная инициатива Гесса.

Довольно подробно Кемпка описывает самоубийство фюрера, его последние дни, как они нашли тело Гитлера и его жены, в каком положении и как исполнили свой долг, рискуя собственной жизнью – поистине собачья преданность!

Как ещё одно свидетельство можно прочитать, но не стоит надеяться на увлекательный рассказ. Не смотря на клятвы автора в послесловии, всё-таки остаётся ощущение некоторой субъективности его суждений, и, конечно, рассказ о фюрере с придыханием, пиететом, даже после того как столько времени прошло, оставляет в недоумении.