5

Сто лет назад с выстрелов в Сараево начался XX век, двадцать лет назад британский историк Эрик Хобсбаум написал о нём книгу, а ещё через десять лет её издали в России. Маленьким тиражом, вроде как для немногих. Что ж, объяснимо: Хобсбаум продаётся хуже неутомимого критика капитализма Кругмана или пламенного атеиста Докинза. Ему ничего не надо доказывать и никого не нужно убеждать, для великого историка проблемы демократии и авторитаризма, рынка и планирования, науки и религии, массовой культуры и авангарда уже давно разрешены - в этой книге. И он имеет право: одногодка Октябрьской революции, Хобсбаум видел все идеологии, все режимы, все заблуждения и химеры своего века. Шестнадцатилетним юношей в Берлине он наблюдал приход к власти фашистов, в 1953 пил пиво вместе с первооткрывателями спирали ДНК Уотсоном и Криком в Кембридже, писал письма протеста против советского вторжения в Чехословакию, но из Компартии не вышел - кажется, что и мемуары старика Хобса читались бы на одном дыхании. Однако всё ровно наоборот: "Эпоха крайностей" написана "с высоты птичьего полёта", как если бы её автор жил в каком-нибудь XXII веке и отстранённо взирал на копошащихся предков. В то же время это не "Повседневная жизнь времён Бомбы", а скорее "Бродель о вчерашнем": структуры региональных экономических систем, развитие мировой торговли, классовые отношения, научно-технический прогресс. В трёхтомнике о "долгом девятнадцатом веке" Хобсбаум достиг совершенства в анализе долговременных тенденций выбранного периода, и "Эпоха крайностей" успешно следует проверенным рецептам, в конце демонстрируя и отличные прогностические возможности такого метода.

Для тех, кто не в теме:
Для неподготовленного читателя одолеть итоговый труд Хобсбаума будет непросто. Линейный нарратив характерен лишь для немногих мест книги (например, о советском опыте развития), а весь остальной текст крайне плотно спрессован из глубоких умозаключений, необходимых цитат и проницательных выводов. Рядовой историк использует факты как прищепки для простыни истории, и без них его конструкции скукоживаются, Хобсбаум же невозмутим как Наполеон в ночь перед Аустерлицем: он не только знает все грядущие передвижения вражеских армий на разложенной карте сражения, но уже готовит победную речь. Романтика кубинской революции не повод для разговора, куда важнее объяснить роль армии в проведении реформ в Латинской Америке; про ужасы нацизма - как-нибудь в другой раз, зато опровергнем советскую теорию о поддержке Гитлера крупным капиталом и западную теорию о "фашистской революции"; в Тегеране фанатики захватили посольство США? - кому какая разница, если иранская революция впервые произошла вне традиций 1789 и 1917 годов! Короче говоря, обращаться к "Эпохе крайностей" за красочным и подробным рассказом о прошлом веке было бы неправильно. Это "Улисс" для историков, демонстрация мастерства и техники, бенефис всемогущего автора.

Для тех, кто в теме:
Марксистские взгляды Хобсбаума ему всегда мешали в жизни, но помогали в исследованиях. Он мог взглянуть на исторический процесс как бы с другой стороны, с позиции идеологического противника, и отметить недостатки капитализма и либеральной демократии. Он, конечно, бесконечно, далёк от идеализации советского проекта, тем более что наблюдал его крах, однако твёрдо уверен, что без Октябрьской революции, без сталинских пятилеток, "золотой век" западной экономики (1950-1973) не был бы возможен. Европейские правительства и США строили "государство всеобщего благоденствия", оглядываясь на СССР с его системой соцобеспечения, всеобщей занятостью и высоким образовательным уровнем. Послевоенный капитализм взял из этой системы всё лучшее, но позже устремился к другой крайности - неолиберализму восьмидесятых, безнадёжность которого была уже очевидна автору в 1994 году (прислал бы хоть Ельцину письмо на этот счёт!). Разумеется, экономическими штудиями Хобсбаум не ограничивается, куда более важными ему представляются демографическая, экологическая проблемы, а также наступающий технократизм и особенно конец традиционализма в смысле конфликта поколений, кризиса семьи и нравственного разложения. Историки будущего, по его мнению, сочтут "холодную войну" интересным, но малозначительным эпизодом века, вроде распри католиков с гугенотами 500 лет назад, однако отметят упадок Европы и европоцентризма, рост глобализации, культурную революцию. Поразительно, но прогнозы автора из концовки книги сбываться начинают прямо на наших глазах: рост национализма в постсоветских республиках, укрепление фундаменталистского ислама и связанный с этим всплеск мирового терроризма, ослабление национальных государств, коллапс системы международных отношений на основе ООН и равновесия держав, кризис Евросоюза... Как занудный Мелькиадес, Хобсбаум описал самый жестокий век человечества и заглянул намного дальше. Его пергаменты никаким ураганом уже не сметёт.

Общая оценка:
Двадцатый век - взгляд из будущего.

Оформление+оценки