2

Автор жив. Возможно даже, что автор бессмертен. Без Герберта миру Дюны не существовать ни в себе, ни в нашей вселенной, ведь логика Дюны слишком подчинена логике автора. Его мир не будет знать, за счет чего развиваться. А наш мир - как Дюну объяснить и оценить. К счастью, для последнего у нас есть богатый материал.

Про фантастов я бы вообще сказала, что это скорее им самим нужны созданные ими миры, почему же еще писатели так за них цепляются, создавая раздутые циклы, как не из страха больше никогда не продумать новую, самобытную вселенную. Писательский страх понятен - но до чего унылы иногда как вселенные эти, так и циклы...

Дальше...

В мире Герберта есть логика, есть связи, есть система и возможности - нет только такой мелочи, как человеческий фактор, и он, как спаситель Фантазии Бастиан Балтазар Букс, должен был прийти извне, не оттуда, чем Герберт вселенную придумывал, а оттуда, чем ее любил, простите. А не пришел. Вместо него из человеческого Герберт привнес в мир Дюны недостатки, которые делают прекрасную ментатскую вселенную мутным таким стеклом. А ведь ему самому наверняка хотелось поплескаться в водах систем, причин и взаимосвязей, где все логичны и исключительны, а он, бедняга, оказался чужаком в своей стране, ему указали, что ты вообще-то человек, создатель, вот и сиди на создательском месте. Не мути нашу воду.

Поэтому Герберту пришлось придерживаться выбранной сразу идеи создать модель вселенной, на примере которой попытаться ответить на беспокоившие его вопросы. Вот только если создаешь модель, а не книжную вселенную, ну надо же это где-то обозначить. Что не книгу пишешь, а просто экспериментируешь на пяти тысячелетиях элджернонов, иначе ведь у нерасположенного читателя возникнут вопросы. Вот к тем же недостаткам, заменившим выпуклых, человечных персонажей. Плохой юмор например, про Пласидо Салата. Плохой секс например, с жужжанием и связкой сосисок на фоне дотошного перечисления задействованных органов. Я теперь про сосиски не могу подумать, не вспомнив Дункана в пылу страсти. Экшн-части книг, похожие в общем на средней руки фантастический боевичок. Философские части книг, довольно ограниченные. Не плохие, а ограниченные – тем, что Герберт как-то не дотянул, скажем, до уровня Лето II, каким он его видел. Вообще единственное, где мне не хочется трогать автора, это эпиграфы и выдержки из выдуманных им нехудожественных произведений. Они как раз стройны и прекрасны.

Тысячелетия элджернонов тоже кажутся мне для автора-человека слишком большой замашкой. Недостаточно просто сказать, что со времени одевания Лето II в форелек прошло три с половиной тысячи лет. Ничто об этом не говорит. Как в живописи должна быть воздушная перспектива, за счет которой предметы на отдалении выглядят бледнее, более размыто, а не просто мельче. Время должно бы выступать в книгах такого масштаба чем-то вроде воздуха, элементом, размывающим события прошлого, так нет же, изменения только в том, что безымянные поколения умерли, а системы стоят, Дункан Айдахо жив, и с чего это вдруг Сиетч Табр в таком состоянии? Нет и эволюции как таковой, кроме изменения привычек фрименов, так ведь это не эволюция. Примерно по той же причине сами герои Герберта практически не развиваются. Растут, приобретают нужные навыки, но какими были по характеру, такими и остаются. В первых частях цикла Герберт совершает попытку развивать персонажей, но выходит полное ООС, потому что причин настоящих для изменения нет, а если есть, то они должны дать совершенно иной результат. Вот замечательная Ирулан, которая всю первую книгу проявляла себя вменяемым, разумным писателем, в реальности, то есть когда она наконец входит в действие книги, оказывается соплей какой-то.

Но самый главный недостаток книги, при всем ее отсутствии человеческих качеств, - ориентированность на наш человеческий мир. Все эти гильдии-шмильдии, Тлейлаксу, червячочки и прочее – у них был только один предок, вот эта наша с вами древняя Земля, и культура ее, и биология, и системы власти, и гендерные отношение, и все это видно как на ладони, как бы ни изворачивался Герберт, говоря, что все прах давно. Как же прах, если за тысячелетия культуры всех известных планет не породили никого круче Чосера, Толстого и Ван Гога. Особенно Ван Гога. Ни одной великой книги, которая пришла бы на ум всезнающим персонажам Дюны, после какого-то там второго тысячелетия на какой-то пшикнувшей уже планете. Серьезно? Дивный новый мир, не хочу жить в таком дивном новом мире. Так далека, видимо, от Герберта эстетическая сторона вселенной. С таким размахом, как у Герберта, вся эта землеориентированность, к сожалению, выглядит очень жалко – замахнулся, но не справился. Пусть даже они там шабли себе откуда-то берут.

И, да, хватает там некоторых нестыковок, но в целом система очень стойкая. Потому что Харконнены приходят и уходят, а организации остаются, Spice must flow, ну и так далее. Люди служат целям своих организаций, их личные мотивы могут задавать вектор этим организациям, но в конечном счете актуальное в данный момент для организаций и оказывается личными мотивами людей во главе.

В этом трудно мыслимом (даже для Герберта) периоде оказываются иногда довольно занятные моменты, которые, правда, кажутся вставленными исключительно мишуры ради. Мне вот фонетически понравилось слово «сардаукары». Понравились прекрасные котикомыслящие футары, особенно их манера говорить. Вот ведь, кстати, судя по книге, Герберт был кошатником, а не собачатником – собачки стали всего лишь собакостульями, а котики – антропоморфными существами. Появление не просто обычных людей, а евреев с, кажется, теми же религиозными обрядами и именами вообще выбило из колеи.

А самая главная загадка – Дэниэл и Марти, это вообще что? Я википедила себе и вычитала, что вроде бы по общему мнению это лицедельствующие тлейлаксианцы, но как в такое можно поверить? Я скорее поверю, что в этой главе Герберт решил раскрыть ужасный секрет и показать, скажем, что обычные люди – создатели и боги вселенной Дюны, и находятся они вне ее в нашем обычном мире, а стандартный год на самом деле равен секунде на Земле.

Структура цикла на самом деле строится не столько на связи между книгами, а на вопросах, которые Герберт хотел рассмотреть. Что весьма разумно, если мы говорим о модели, а не о книге, написанной по принципам здравого смысла написания книг.
«Дюна» от этих принципов отходит меньше всего. По какой причине, думаю, объяснять не нужно. Она похожа на хорошо выстроенный, добротно описанный, качественный даже фантастический роман, где действия не меньше, чем болтовни, где разнообразные персонажи и стороны, где мир кажется таким новым и интересным. Под конец, правда, ощущаешь некоторую затянутость повестования, но не столько из-за фактической длины, сколько из-за обилия кульминаций. Ты уже покурить успел сходить, а они все кульминируют по-всякому. Это можно списать, идеально выстроить композиционно не всякому удается, и порой лучше пусть книга кульминирует себе, чем провисает. Но потом-то начинается «Мессия». Хотя происходило на ее страницах немало, Чани и Ирулан, Сциталь, рождение близнецов, но запомнилось все как бесконечное бла-бла Пауля, бессюжетность и отсутствие вообще какой бы то ни было композиции. После этого не так добродушно смотришь на кульминации «Дюны». После второй книги третья кажется практически спасением – да, там перебор небольшой с линиями повествования, но в целом все выстроено неплохо, даже за персонажами вроде следишь с интересом, за Дунканом и Алией, за Фарад'ном. Конец довольно внятный и масштабный, не слит и не приукрашен. Три оставшиеся части несмотря на продолжающиеся скачки во времени, несмотря на продолжающие плестись заговоры выглядят удивительно камерными – каждая подчинена какой-то довольно скромной цели. В «Боге-императоре», пусть Лето-червь сколько угодно болтает о Золотом пути, власти, времени и человечестве, все подчинено его истории с Хви Нори. Сюжет – ура! - не успевает расплыться, особенно если меньше думать о Сионе и очередном Дункане. «Еретики» рассказывают, как одни растили нового Дункана, а другие растили Шиану. О том, что Преподобные и Верховные Матери из Бене Гессерит не то же самое, что Достопочтенные Матроны, я как-то вообще сначала пропустила, ура читательскому истощению. Читатель был на пределе своих возможностей и в преддверии второго дыхания. Зачем-то важная роль досталась Майлзу Тегу, который никто и звать его никак –а вот когда сменялись важные действующие лица в Бене Гессерит, например, то все равно можно было понять, что это член Бене Гессерит, а поэтому цели у нее примерно такие, образование примерно такое и действовать она будет примерно так. Конец «Еретиков» «порадовал» неимоверно сценой с жужжанием и сосисками, я почти перестала себя жалеть. «Капитул» в продолжение этой темы твердо вбил мне в мозг запах слюны в спальнях, а больше ничего в общем и не вбил. Сошлись две параллельных линии из прошлой книги, плюс где-то несколько глав до появления Дэниэла и Марти что-то происходит настолько активно, но при этом равномерно, что и радуешься динамичности, и не кажется, что, как в первой книге, с кульминации на кульминацию скачешь.

Не очень понимаю все же, зачем Герберту нужно было не только модель строить, но и персонажей туда живых вставлять. Смоделировал бы на кошках, то есть с некими безличными группами людей. Нет же, понадобилось это публиковать, а для этого – надевать на пальцы кукол-персонажей и говорить за них, не меняя голос. И когда ради приличия требовалось изобразить некий сбой логики, когда герои поддавались человеческим слабостям, выходило это всегда так картинно и истерично, что будто и оно – продумано. Как непослушная Джессика.

К счастью, даже модели вселенных иногда выходят из-под контроля своего желающего блага, но все же ограниченного создателя, и люди выходят людьми. Только за такими на протяжении всего кирпичного кактуса и было интересно наблюдать. Понравились мне Лиет Кинес с его историей, Ирулан в ипостаси писательницы, Фарад'н уже не помню за что)), Юйэ за сложность и эээ некое сходство с Ауэ, история Алии и ее Дункана, а вот в последних трех книгах уже в общем никто. Много внимания уделялось Одраде, чье имя мне понравилось, а действия так себе. Видимо, предполагалась разнообразящей монотонный ряд Бене Гессерит Беллонда, но и она... отклонение всего лишь. Частный случай.

Очень хорошо заметно, как в начале книги хотелось следовать за персонажами, что-то в них понимать, а потом нескончаемые диалоги вызывали одну зевоту. Вскоре зевоту начали вызывать и повороты сюжета.

Что касается перевода, он отвратителен в разных местах, полон калек с английского, ошибок, однако сложилось впечатление, что восприятие книги он при этом искажает довольно слабо, ибо в «Дюне» вовсе не в стиле и языке автора дело. Забавные падежные приключения Алии, кстати, вызвали слабое желание написать книгу на русском, но со своими падежами. Было бы весьма инопланетно.

Что радует в «Дюне» после прочтения - ее можно рассматривать с огромного количества ракурсов и с такого же – рецензировать, поэтому однообразия в отзывах (пусть и не оценках) я не ожидаю.

И мое восприятие книги – такое же, как у всех, субъективное – говорит о нелюбви к фантастике, конечно, но лишь отчасти. В какой-то момент, не в последнюю очередь из-за прочтения «Когда я писал «Дюну»»? Герберт как экспериментатор, как создатель модели и слабый этик стал мне понятен и даже немного близок – но это не смогло заглушить негативного впечатления от книги. Как мог он, такой логичный и дотошный, выстроить модель, проигнорировав позывы перфекционизма, и создать что-то столь уязвимое с человеческой стороны?

На протяжении веков многие верующие представляли и представляют себе бога в человеческом облике, потому что – часть по крайней мере – не могла представить иначе, хотя свойства божественные от наших весьма отличны и вообще непознаваемы. Герберт-бог сделал то же самое в отношении созданного им мира. Он представил его себе человеческим, причем по недостатку эмпатии что ли - только внешне, потому что не умел иначе, и оттого проиграл, не смог создать мир – другой и непознаваемый.