4.5 А потом, когда мир будет? Будет понятно, почему вам умирать приходилось?

Если честно, мне так не хочется писать рецензию на эту книгу и если бы не одна и игр на LL, я бы этого не делала. Так что фактически это просто отписка. Внутри меня нет слов для того, чтоб комментировать книгу, я не чувствую права это делать. А что я могу сказать? Что мне жаль погибших девушек? Разумеется. Жаль всех погибших в войне? Разумеется. Что война – это зло? Разумеется. Это ведь само собой разумеется?

Я бы могла написать о том, какие струны моей души задела история каждой из девушек, сказать, что то, что они сделали – это настоящий подвиг. Ведь не смотря на то, что они просто персонажи, за ними стоят реальные лица, не то, чтоб кто-то конкретный был их прототипом, а то, что прототипом оказалось слишком большое количество людей.

Мешавкина (Шушакова) Анна Константиновна в армию пошла добровольцем в апреле 1942 года. Была в 1-м зенитно-пулеметном полку, 1-й зенитно-пулеметной дивизии зенитчицей, защитницей города Москвы. Расчет зенитчиц, в который входила Анна Константиновна, стоял на крыше дома Чайковского, на крыше библиотеки Ленина на доме правительства. Анна Константиновна рассказывала, что самое страшное не вести бой, не падающие бомбы и снаряды, не дымящиеся вражеские самолеты, самое страшное раскапывать завалы после бомбежек. Демобилизовалась и вернулась домой 15 сентября 1945 года. Награждена орденом Отечественной войны 2-й ст., медалями: «За боевые заслуги», «За победу над Германией» (вручена 24 апреля 1978 года), «За оборону Москвы», юбилейными медалями. Работала учителем начальных классов. Часто ребятам рассказывала о трудных военных днях.

Это история сестры моего деда. До и после войны она работала учителем начальных классов, часто рассказывала детям о трудных военных днях. О том, что какие разрушения несет за собой война. Разве не этому учили нас всю нашу жизнь? Это не должно повториться. Сколько себя помню, об этом всегда говорили, всегда внушали – лишь бы не повторилось, лишь бы не было опять… Так почему эта простая истина, которая казалось бы должна впитаться нами с молоком матери, вписаться в ДНК, врезаться в подкорку, закрепиться в генетической памяти, оказалась лишь пустым звуком, красивыми словами, мишурой, бравадой. Почему все забылось так быстро?

И, казалось бы, так можно много было сказать, но об этом итак было сказано немало. Если этого не хватило, что я могу еще добавить?