5

Всегда мне казалось, что Лесков – это не признанный у нас гений. Когда речь о русской литературе XIX века, кого вы вспоминаете? Вот то-то.
Со времен школы все помнят «Левшу», хорошо если «Тупейного художника».
- Читали Лескова?
- Читал, конечно. Да я не очень его люблю…
Так думала и я. Но, к счастью, судьба прямо-таки заставила меня прочитать его книгу «Соборяне» - и я влюбилась! Такая глубина содержания, такая красота языка – и при всем этом необычайная простота, безыскусность, подлинность.
За описанием жизни обычных людей вдруг проступает самоочевидность ответа на какой-то из «трудных вопросов»:
например, о смирении:

Ни одного слова я более отцу Памве не сказал, да и что бы я мог ему сказать: согруби ему - он благословит, прибей его - он в землю поклонится, неодолим сей человек с таким смирением! Чего он устрашится, когда даже в ад сам просится? Нет: недаром я его трепетал и опасался, что петлит он нас, как гагрена жир. Он и демонов-то всех своим смирением из ада разгонит или к богу обратит! Они его станут мучить, а он будет просить: "Жестче терзайте, ибо я того достоин". Нет, нет! Этого смирения и сатане не выдержать! он все руки об него обколотит, все когти обдерет и сам свое бессилие постигнет пред Содетелем, такую любовь создавшим, а устыдится его.

или об отсутствии предопределения и о ценности каждого человека (в «Очарованном страннике).
За «неученостью» героев – многочисленные аллюзии, в том числе маленькие «толкования» на то или иное место Священного писания:
Апокалипсиса:

А ей в ответ и упал с неба белый, как снег, чистый камень, как сердце обточенный, и на нем огнистым золотом горит имя…

Послания ап. Павла:

…нет твоего имени в моем приказе: любовь не умирает.

или Евангелия:

…a провещaния его остaются до времени в руке сокрывaющего судьбы свои от умных и рaзумных и только иногдa открывaющего их млaденцaм.

За неизменным и, кажется добродушным, юмором – отчетливое осознание трагичности существования человека в мире (человека в России), и, конечно, надежда – «ибо мы спасены в надежде».