Больше рецензий

Arlett

Эксперт

Эксперт Лайвлиба

10 октября 2013 г. 09:45

3K

5

Этот роман меня ошеломил. Он удивительный.

В сентябре довелось мне побывать в Шантаре. Анатолий Иванов дал мне такую возможность. Шумит на её земле река Громотуха, стонет тайга, кипит человеческая жизнь. В революцию шли здесь бои партизан с карательным отрядом белых. В Великую Отечественную шли бои в тылу с природой и обстоятельствами, когда строили эвакуированный завод. После войны на полях шли бои за урожай. Во все времена шла борьба людей друг с другом и с самими собой. Шантара и село Михайловское - родина Савельевых и Инютиных, Кафтановых и Кружилиных, Назаровых и Якова Алейникова. История берет свой исток с трех братьев Савельевых, чтобы потом раскинуться широко и бурно, как воды Громотухи. Старший брат Антон вполне мог стать каторжанином, уж больно крутым нравом его наделила природа. И стал бы, если бы не родной дядя. Средний Федор был красным партизаном. В его груди бьется страшное, злое, коварное сердце. Младший Иван – чистая, светлая душа - оказался на службе у местного воротилы Кафтанова, который сколотил сначала свою банду, а после помогал белым. Милый, добрый Иван, ох, не место тебе здесь. Любовь виновата в твоей беде. Братья Савельевы… Их судьбы схлестнутся еще много раз в страшном выборе.

Судьбы… Какие здесь потрясающие судьбы! Каждая закладывает такие виражи! А уж какие хитросплетения тут будут, какие пикантности! И больше о них и слова не скажу. Эту книгу надо прожить самому страница за страницей. Это мучительно и горько. Это радостно и светло. Книга на все времена. Книга о вечном. О вечном вопросе – как и зачем на земле жизнь свою прожить. О Вечном зове совести – стать Человеком, быть Человеком, остаться Им.

Многие из нас, и я не исключение, любят истории о маленьких английских и американских городках. Поверьте, их истории не сравнятся с теми страстями, что кипят в Шантаре. Суровый край, буйные нравы. Когда-то я читала у Мураками, как с живого человека сдирали кожу. Когда-то я читала у Кинга про жестокий марафон на выживание. Когда-то я восхищалась пророческими книгами фантастов. Иванов всех обставил и ушел вперед с большим отрывом. Иногда это было почти невыносимо. Внутри всё обмирало и холодело. Иногда хотелось закрыть глаза, заткнуть уши и крикнуть «перестаньте, хватит, я устала!»

Всем надо знать, как и за что умирали люди, какой ценой оплачено всё, что нам оставлено…

Знать. Помнить. Читать. Перечитывать.

Совместное чтение с olesya-tr и marfic .
Олесик, я полностью с тобой согласна, это был трудный кайф :)

Комментарии


В ноябре и я туда же буду :-)


Будем ждать! :)


А "Тени исчезают в полдень" в планах?


О да! В обязательных!


Будет интересно мнение :-)


Спасибо! :) Взаимно.


и у меня в планах, ждут уже)))


Да, всё-таки это особые книги, глубокие и точные :)


Иванов всех обставил и ушел вперед с большим отрывом. Иногда это было почти невыносимо. Внутри всё обмирало и холодело. Иногда хотелось закрыть глаза, заткнуть уши и крикнуть «перестаньте, хватит, я устала!»


Да, правда, все именно так. Особенно во второй части. Но у меня при этом книга прочиталась очень быстро, я не могла остановиться. Хотя, по моему, это самое страшное, из всего, что я до сих пор читала.


Страшная, да... Про Якова то...
А еще я до последнего надеялась, что письмо в конце книги от Семена пришло. Увы.


А еще, в эти края хочется вновь и вновь возвращаться... Была там уже трижды ))) Как нибудь еще выберусь!


Ооо, да вы завсегдатай! ))


Постоянно не живу, но очень люблю бывать на берегах Шантары! И люди там живут интересные, грех не пообщаться!))


Замечательная рецензия ))) В книге много прекрасных и ужасных моментов. Но развязка в семье Назаровых - слов нет что бы описать мои ощущения, вызывает запредельный ужас. И тебе спасибо за наш ФШ. Хоть и тяжело, но картина мира складывается потрясающая. Маша, marfic надеюсь у тебя получится выкроить время на эту книгу. Не легкое чтение, но оно того стоит.


Замечательно написано!Обожаю эту книгу и фильм смотрела много раз.


"Вечный зов" соцреализма.


Востороженная реценция на Анатолия Иванова.
Как говорится "приплыли".
В своё время подобные произведеия называли "секретарской прозой", поскольку их авторы входили в руководство Союза писателей СССР и, вдохновляемые постановлениями ЦК КПСС, ваяли образцы социалистического реализма и первыми подписывали гневные письма против космополитов, отщепенцев и прочих "врагов народа". Издавались астрономическими тиражами для промывания мозгов непритязательной в литературном отношении части публики.
Итак, ждём отзывов о "шедеврах" остальных лавреатов Сталинских и Ленинских премий: Бабаевского, Кочетова, Алексеева и т.д. и т.п.


Горький и "Мать" его.


... Ах! Мариетта*!


________________________
*Шагинян


Шолохов тоже входил в СП и что?Все там были,я хоть убей не могу понять логиги-если человек пишет качественную литературу находящую дорогу в сердца читателей многие десятилетия,не все ли равно в какой конторе он состоял?Секретарская или не секретарская проза-как не обзови собаки лают,караван идет.(Вы в своих перечислениях еще Чаковского забыли-главного "секретаря"которого тоже до сих пор читают)


Щас, только посмотрю, что у Вас в истории болезни написано.


Агитки Чаковского даже при его жизни никто всерёз не рассматривал, как литературу.
В основоном он прославился, как редактор (псевдо?)либеральной по тем временам "Литературной газеты". И за это его многие вспоминают добром.


Шолохов автор одного гениального романа, созданного задолго до начала его интенсивной общественной деятельности. Всё остальное им написанное - полная заказуха и туфта. Он также прославился тем, призывал расстелять Синявского и Даниеля:

Шолохов выступал на XXIII съезде КПСС от имени советской литературы. Большую часть своей речи он посвятил Даниэлю и Синявскому. Он сокрушался о том, что приговор слишком мягок, что «этих предателей» судили, опираясь на Уголовный кодекс, а не на доброй памяти революционное правосознание, когда ставили к стенке за куда меньшие проступки. Выступление Нобелевского лауреата по литературе проходило под бурные аплодисменты аудитории.

А "Поднятая целина",а "Судьба человека"?Кому какое дело до его общественной деятельности?В памяти он остается великим писателем даже если и одного романа,а что до его функционерства-этого никто и знать не хочет.


Кстати, насколько я понял, на автора настоящей рецензии "Вечный зов" произвёл горадо большее впечатление, чем "Тихий Дон".


В любом случае не из палаты хамливой матросни,не волнуйтесь.


В шестую! Санитаров посильнее! Срочно!
Со смирительной рубашкой!


Знать. Помнить. Читать. Перечитывать.

Щас!
Как же!
Спешу и падаю!
Дома своим мужем командуй!


Смотри-ка, лесенкой написал, что твой Маяковский.


Именно помнить и знать,чтобы не быть свиньей родства не помнящей, захлебнувшейся в собственной блевотине злобы к своим корням.


Вот именно именно такую реакцию и должен был по замыслу писателя вызвать роман.
Кстати, гр. Пушкин, Вы из какой палаты?


В любом случае не из палаты хамливой матросни,не волнуйтесь.


И тебя вылечат.

Всем восторженным почитатетельнцам прозы периода "реального социализма" очень рекомендую роман-бомбу "Чего же ты хочешь?" писателя-орденоносца секретаря ленинградского отделения СП, члена правления СП СССР, члена ЦРК КПСС, главного редактора «Литературной газеты» и журнала «Октябрь» Всеволода Анисимовича Кочетова. Роман был опубликован в 1969 году, в руководимом Кочетовым журнале "Октябрь!". Роман настолько ошеломил читающую публику, что его даже не решились издать отдельной книгой.


Вот для затравки:

Разбуженный Клауберг протянул тяжелую белую руку к часам, которые с вечера положил на стул возле постели. Золоченые стрелки показывали час настолько ранний, что невозможно было не выругаться по поводу пронзительно-визгливых ребячьих криков. Что это? Какая надобность выгнала на улицу шальных итальяшек еще до восхода солнца? Обычная их национальная бесцеремонность? Но тогда почему в мальчишеской разноголосице, образуя пеструю звуковую смесь, слышались и восторг и удивление, и Клауберг готов был подумать, что даже и страх.

– Пешеканэ, пешеканэ! – с ударениями на первом и третьем слогах выкрикивали мальчишки за распахнутым окном.– Пешеканэ, пешеканэ!

Уве Клауберг не знал итальянского. В памяти его застряло каких-нибудь несколько десятков здешних слов – с тех пор, когда он расхаживал по землям Италии, хотя, как и ныне, в партикулярном платье, но не скрывая горделивой выправки офицера СС. Было это давно, добрую треть века назад, и с тех давних дней многое, очень многое переменилось.