1

«Знаем ли мы русский язык?» - спрашивает Мария Аксёнова. «А знаете ли его вы?!» - хочу я, в свою очередь, спросить у Марии.
Никогда, никогда не читайте эту книгу. Не читайте её, если вы просто хотите узнать что-то интересное о родном языке, потому что на вас обрушится хаотичный поток фактов и домыслов госпожи Аксёновой. Не читайте её, если вы изучали филологию, потому что, вполне возможно, что в ходе прочтения у вас кровь пойдет из ушей. Серьезно! Хотела бы я преувеличивать, но госпожа Аксёнова, накарябав свой шедевр, избавила меня от этой необходимости. И что самое ужасное: книга одобрена Государственным Институтом Русского Языка имени А.С. Пушкина. Бедный Алексансергеич, за что с ним так? Или люди, работающие в этом заведении, книгу не читали (я надеюсь), или (что гораздо хуже), они действительно посчитали, что её можно издавать.
Попробую систематизировать свои претензии к данному шедевру.

1. Незнание предмета. Мария я-математик-но-пишу-про-русский-язык Аксёнова не знает предмет, о котором пишет. Например, в книжке есть глава про речевую избыточность. Но, несмотря на обилие примеров, формулировать грамотно собственные мысли госпожа Аксёнова так и не научилась:

«еще одна версия появления в нашем языке устойчивого, как говорят филологи, фразеологизма»

- фразеологизм – это априори устойчивое словосочетание. Аксёнова, ну как можно быть такой дубиной!

«Так мы говорим о рассеянном растяпе»

- Маша, почитай свою же книгу.

«Слово тут же быстро проникло и в воровской жаргон»

- тут же быстро сразу же немедля проникло, чо уж.

«А так, право, стоит открыть книгу латинских крылатых слов»

- ага, если открыть книгу неосторожно, то самые крылатые слова могут улететь.
И это только то, что я, взбесившись, стала отмечать уже в конце прочтения.

2. У книги нет структуры. Вообще! Это поток сознания в чистом виде. Я не против потока сознания, но это не «Миссис Делоуэй», а научно-популярная… хрень. Причем логики нет как в расположении частей и глав, так и в самом тексте. Аксёнову бросает из стороны в сторону, название главы ни о чём вам не скажет, потому что, назвав главу «Рыбы», она может писать про птиц и цветы, образно говоря. При этом во вступительном слове автор говорит о том, что она математик по образованию, то есть ожидается, что человек имеет представление о порядке, логике и структуре. Но нет! Откуда берутся такие математики?

3. Обилие восклицательных знаков. Презрев каноны научного стиля, Аксёнова пишет так, как считает нужным. Даже если произведение было бы художественной литературой, то и тут с восклицательными знаками перебор. Такое ощущение, что автор всегда под кайфом или выпимши, иначе откуда столько восторга. Да, у человека может быть хорошее настроение, но чтобы написать книгу в состоянии непроходящего восторга, нужно этот восторг поддерживать специальными препаратами.

«Трудно найти напиток любимей и загадочней кофе! Говорят, от него и худеют, и толстеют! Кофе вреден для сердца, но этот же самый напиток может спасти от инфаркта миокарда! Кофе из любимой чашки пить всегда вкуснее! Чего только не услышишь об этом напитке!»

«Как сказал один остроумный человек, «пусть бросит в меня камень тот, у кого он драгоценный!».
Знаменитые камни имеют свои имена! Они окутаны завесой тайны! За ними тянется романтичный любовный шлейф! Они оставляют кровавые следы преступлений! Люди считают их талисманами, приписывая им невероятные лечебные свойства!»

4. Непонятная целевая аудитория. Думала ли о целевой аудитории Мария Аксёнова, когда писала эту книгу? Ответы типа «она же творила, а не думала о бренном» не принимаются, тётенька, на минуточку, редактор. В некоторых пассажах очевидно, что она писала не для детей младшего школьного возраста , однако иногда кажется, что писала она именно для них. Факты изложены не то, что простым, а примитивным языком, то есть люди должны интересоваться русским языком, но при этом не знать элементарнейших фактов. Не хватает только обращений типа «А теперь, детишки, я расскажу вам сказочку про ударение».

5. «Великие научные открытия» г-жи Аксёновой. Список литературы вроде приличный, однако и он не помешал автору писать всякую ерунду и выдавать прописные истины за удивительные факты:

«В Москве язык складывался под влиянием живой устной речи, а в Петербурге – под влиянием правописания,»

- о, да, в Москве не учат писать, а в Питере – разговаривать. Так и живём.

«Как видите, идеология и политика тоже вторгаются в язык,»

- да не может быть! Нобелевскую сюда, Нобелевскую!

«Фразеологизмы надо цитировать точно, не то можно оказаться в неловкой ситуации,»

- «а еду нужно есть ртом» и другие полезные советы от Марии Аксёновой.

«Сериалы – это американский вклад в мировую субкультуру (культурой мыльные оперы назвать трудно)»

- так, срочно ещё одну премию, теперь уже от какой-нибудь киноакадемии.
Ну и лингвистическое исследование в стиле «сатирика» Михаила Задорнова:

«Собаку съел» – это часть арабской поговорки «сабака селю матару», что значит «его потоки обгоняют его дождь», то есть дела обгоняют слова. Так говорят о мастере своего дела.
«Вот где собака зарыта!» – арабское «зариат» переводится как «причина». Вот в чем причина!
«Вешать собак» – арабское «вешайят» и есть «клевета», «оговор».
Официальная лингвистика к теории Николая Вашкевича относится скептически, но, согласитесь, трудно считать все это лишь совпадением.»

В общем, если вы любите русский язык и вам вдруг нужно разозлиться (для каких-то своих целей), то лучше способа, чем прочитать эту книгу, просто не найти.