3

Название как бы подразумевает, что писать рецензию на эту книгу нужно очень аккуратно, во всяком случае, в сочетании с той оценкой, которую я выставила. Но я все-таки склонюсь в сторону искренности (впрочем, и об аккуратности постараюсь не забывать).

За словом «Освенцим», понятно, живет нечеловеческий ужас. Бессчетные тысячи замученных людей, целые составы, без разбору отправленные в газовые камеры, медицинские эксперименты. Но это все голые факты, которые все-таки не позволяют в полной мере представить, каково было там заключенным.

Забегая вперед, скажу, что эта книга тоже не позволяет. Как видно, никакой язык не способен передать тамошнюю атмосферу. И все же исповедь пережившей этот ад женщины дает хоть какое-то представление…

Надо сказать, что меня в очередной раз подвела фантазия. Предвкушая чтение этой книги, я готовилась столкнуться с чем-то, что вообще уму непостижимо, но оказалось, что нет, все это мне уже знакомо. Признаться, первые две части этой истории меня в этом плане откровенно удивили, потому что уж больно все описываемое напоминало уже знакомый мне рассказ Евгении Гинзбург ( «Крутой маршрут» ). Да, вот так, если опустить массовое убиение евреев, то сталинские лагеря были ничуть не лучше гитлеровских. А в чем-то сталинские были даже и хуже. Конечно, у каждого была своя судьба, у кого-то тяжелее, у кого-то легче, но все-таки Освенцим, по крайней мере, находился не в суровой тайге.

Но в общем картина ужасно знакомая. Умирают по дороге на работу, на работе и с работы. Работа грязная и тяжелая. Сваливают болезни. Лечения как такового нет. Бьют ни за что ни про что. Заключенными командуют другие заключенные. Ничтожные ценности обмениваются на корку хлеба. Выжить может лишь тот, кто получит хоть сколько-нибудь привилегированное положение. Это удалось и Евгении Гинзбург, и Кристине Живульской. Что ж, выжили, надо думать, люди с сильнейшей волей к жизни, поскольку невольно пройти по трупам товарищей по несчастью и суметь жить дальше, не сойдя с ума – это сможет далеко не каждый. Кстати говоря, примечательно, что обеих этих женщин жгло одно нестерпимое желание – рассказать людям, как все было на самом деле! Не позволить смягчить ужасную картину! Жутко сознавать, что не в обеих случаях речь идет о фашизме.

Отличают страшную исповедь Кристины Живульской рассказы о людях, не подозревающих о том, что их ведут не на дезинфекцию, а в крематорий. Много улыбающихся детей, трупы которых через полчаса сгорают во рвах. Дикие стоны и смрад сжигаемых тел, окутывающий весь Освенцим. Все это ужасно, но…

Но тут скажу откровенно, взглянув на книгу как на художественно произведение (не зайти с этой стороны у меня не получается). Страшная история лагеря все-таки не особенно меня впечатлила. Все эти зверства ужасны, но, как я уже говорила, ничего нового мне не открылось, картина знакома по «Крутому маршруту». То, что творили в лагерях с евреями, я знала по голым фактам, и, увы (а может, и к счастью), рассказ Кристины Живульской не отличается красочностью, да она, в сущности, и не видела ничего особенного, только ведомых на смерть людей да дым от сожженных тел. Я имею в виду, никаких из ряда вон выходящих подробностей… Нет, я не пытаюсь докопаться до ясной картины, просто как-то само собой предполагалось, что будет нечто этакое. Ведь человек стал свидетелем таких ужасных вещей, и написал книгу, как видно, затем, чтобы рассказать о них миру. Однако свидетель этот все-таки красочностью описаний хотя бы той же лагерной жизни нас не одарил. Все довольно смутно.

Думаю, именно этим объясняется сравнительно небольшое количество читателей книги с таким громким названием. Повествованию не достает живости и подробностей, рассказ вышел во многом обрывочный, а самые темные стороны Освенцима так и остались темными.