4

"Консульство" в России не переиздавалось со времени дебюта Достоевского, уже более полутора веков. Виной тому, как кажется, не недостатки книги, а спорная личность её автора. Адольф Тьер (1797-1877) начинал как романтик в литературе и либерал в политике, большую часть жизни провёл приспособленцем и критиканом, а закончил консерватором и палачом Парижской коммуны. Прозванный "карлик-чудовище", этот политический хамелеон был главой правительства при монархии, оппозиционером при империи и президентом при республике. Предавшего и продавшего всех Тьера поспешили забыть даже верные бонапартисты, делу которых он немало поспособствовал, а уж левые и вовсе прокляли и "скинули с корабля". Меж тем, грандиозная "История Консульства и Империи" в 20 томах, написанная в годы политической изоляции (1845-1862), - это труд учёного-материалиста, рассказ не о героях, а о массах и рациональной политике. Правление консулов - это переходный период от военной диктатуры с оттенком республиканизма, установленной генералом Бонапартом в 1799, к провозглашению империи в 1804. Время побед французской армии в Италии и Германии и потери колоний, попыток состязаться с Англией в морской мощи и подготовки масштабной высадки на Британские острова. Это годы неслыханной популярности Наполеона, внутренних реформ и торгового бума, роялистских заговоров и болтовни политических клубов. Когда сын лавочника мог стать маршалом, а принца королевской крови расстреливали у рва за преступные намерения. Крайности Революции сходили на нет, впереди была мнимая стабильность Империи. И всё происходило очень быстро.

Для тех, кто не в теме:
"Мы все глядим в Наполеоны", написал один из российских читателей Тьера. Глядим, узнаём, оцениваем, прикидываем - а я бы смог? Ведь мы все сколько-нибудь да знаем, или думаем, что знаем, этого человека. "Что за роман - моя жизнь!", удивляется сам себе знаменитейший из людей. И роман этот неплохо продаётся уже два века и будет находить читателей всегда. Эти пять лет - Наполеон после Египта и до Аустерлица - сюжет для книги о перерождении молодого бунтаря в эгоистичного тирана, амбиции и живот растут, волосы и директивы - укорачиваются. Почему наш ровесник (Бонапарту только 30 в начале книги), который, кажется, любит всё, и всех хочет помирить и наградить, превращается в мнительного истерика, каким он предстаёт в сильнейшей сцене тьеровской книги - утром после расстрела герцога Энгиенского? Метаморфоза показана только пунктиром, в небольших отступлениях о характере главного героя и мотивах его решений. Как необыкновенно поражают величайшие умы даже мелкие неприятности, с горечью восклицает Тьер, имея в виду бурчащих сенаторов и одиноких разбойников-шуанов с кинжалами. Ведь я был справедлив, я работал для Франции и хотел только мира, беззвучно кричит Наполеон, но его не слышат и не понимают. Массы ворочаются, колонны шагают, а простой человек, у которого почти получилось стать бессмертным, скоро проиграет.

Для тех, кто в теме:
Тьер - историк повествовательной, даже беллетристической школы. Слово для него важнее цифры, факт предпочтительнее оценки. Это изначальная история, т.е. хронологически последовательный и крайне подробный рассказ с привлечением архивных источников. Заполняя лакуны, Тьер, младший современник описываемых событий, не может удержаться от восхищения Наполеоном, настоящим титаном, намного превосходящим умом и волей окружающих. Его ошибки - временные помрачнения, тогда как недочёты других - порождение несовершенного характера. Неудивительно поэтому, что книга Тьера сыграла большую роль в возрождении наполеоновского культа во Франции... Порой Тьер наивен, когда, например, приписывает смерть Павла I несчастному случаю, порой услужлив, любуясь царственными особами и сановниками, дожившими до Реставрации, а иногда несправедлив к генералам, покинутым Францией. Зато он бесподобен в описании битв при Маренго и Гогенлиндене и войны в целом, баталий в Трибунате и дипломатических сражений. Тьер-политик - злобный двойник Тьера-историка: как он, автор проникновенных строк о последних часах жизни Дезе, Клебера, герцога Энгиенского, чувствовал себя, отдавая приказ о расстреле сотен парижских повстанцев в 1871?.. Видимо, тоже следствие переходной эпохи.

Общая оценка:
Орёл взлетел...Полёт нормальный.

Оформление и оценки