4 Литературный Петербург 1912 — 1922

В Петербурге мы сойдемся снова,
Словно солнце мы похоронили в нем.

Георгий Иванов пишет так, что ты буквально проваливаешься сквозь тонны лет и вопреки слову "невозможно", оказываешься именно там, в быту литературных серебряных будней. В те дни, когда было мало пищи насущной для тела, но ее с легкостью повсеместно заменяли пищей для ума. И литературная среда в этом плане всегда была в передовице. Каково например такое дружеско-профессиональное упражнение:

Наиболее прославленные, из стихов этого рода, по за­данию должны были соединять классическую простоту формы с истинно античной просветленно-глубокомыслен­ной глупостью.
Ветер с окрестных дерев срывает желтые листья.
Лесбия, о погляди — фиговых сколько листов!
ИЛИ
Сын Леонида был скуп. Говорил он, гостей угощая:
«Скифам любезно вино, мне же любезны друзья».

Сейчас такие импровизации ценятся в стенд-апах, а сто лет назад - в стихах, и это заставляет побурчать как бабка на лавке относительно обеднения духовности и обмеления литературы. Мне кстати понравилась идея стихов с обобщённым названием "Жора", там даже примеры есть. Попробуйте угадать, в чем принцип задачки:

Обжора вор арбуз украл
Из сундука тамбур-мажора.
«Обжора, — закричал капрал, —
Ужо расправа будет скоро...»

В Петербургских зимах больше персоналий и конкретных эпизодов с ними связанных, в Китайских тенях мне показалось больше общего антуража и настроения, общих впечатлений о тех или иных начинаниях или темах, которые вдруг вспомнились автору в рамках общей картины воспоминаний о литературной среде заданного периода. Но и тут лица есть, помимо общих воспоминаний мелькают сцены с разными известными личностями. Запомнился эпизод с Уэлсом (очень политически злободневный тогда), Луначарским, много Гумилева, Мандельштама (который к слову совершенно не понравился по характеру и поведению), немного Ахматовой, и масса совершенно невообразимых множественных малотиражных альманахов, журналов и сборников, которые основывали и забрасывали тогда с невероятной легкостью. То есть в Зимах - конкретные лица, двигавшие литературную мысль, а в Тенях - целые категории, но и то и другое последовательно создает непередаваемую иначе бытность того сложнейшего десятилетия и я бы рекомендовала читать обе книги, они в целом не зависимы друг от друга, но прекрасно дополняют и оттеняют одна другую.