4

«Текст» Глуховского – это нуар по-русски. Все признаки налицо: криминальный сюжет, мрачная атмосфера, цинизм, депрессия, буквальное слияние героя с антигероем. Хотя с тем же успехом можно сказать, что «Текст» вышел из топора Достоевского, только вместо безнадежного Петербурга – угрюмая осенняя равнодушная Москва.

Москвы, по моим ощущениям, в книге много. Она ворочается безграничным всепожирающим чудовищем где-то под поверхностью сюжета.

А сюжет не типичный для рафинированной современной российской литературы, скорее… классика блатного шансона – судьба-злодейка, сука-мент, отсидел не за что, вернулся с зоны, мать-старушка не дождалась, подруга ушла к другому и остается лишь хлопнуть водяры и отомстить. Точнее сюжет был бы таким, если бы не одно «но» — это мастерская работа автора, которая превращает тюремный опыт в рефлексию, а низкосортную детективную завязку в достоевщину с двойниками.

Итак, Илья Горюнов бывший студент-филолог выходит из тюрьмы, отсидев 7 лет за подброшенные сотрудником ФСКН наркотики. Неприкаянный и неприспособленный к изменившейся жизни парень в полном согласии с криминальной статистикой тут же совершает новое преступление и убивает подставившего его, теперь уже майора, Петю Хазина. Но на руках у героя остается «душа» Хазина – смартфон, в чьем жадном чреве в сообщениях, аудио и видеозаписях, электронных письмах, фотографиях пульсирует жизнь. И, конечно, герой уступает искушению в эту «душу» заглянуть. И, конечно, этот омут затягивает его с головой. И Илья погружается в жестокую и бессмысленную игру, где вместо шахматных фигурок реальные люди, а он то ли Илья, пытающийся не стать своим антиподом Петей, то ли Петя, посмертно проникший в шкуру Ильи и познавший другие ценности….

Смартфон – истинный проводник в мир чужой души в современном мире. Я смотрю сейчас на свой аппарат и думаю – много ли можно понять про меня по его содержимому? Хватит ли этой информации, чтобы имитировать меня? Так ли я сложна, как хочу о себе думать? Мыслю ли я вообще себя без этого кусочка пластика и микросхем, который дает доступ к близким, друзьям, работе, собственному прошлому, воспоминаниям.

Не могу сказать, что чтение легкое или особо приятное, но мне жаль, что я не прочитала книгу пять лет назад в момент выхода, тогда бы ее сцепка с реальностью производила бы большее впечатление. Сегодня, увы, уже совсем другие проблемы на повестке дня и разлагающая беспредельность мвдшного произвола не то, чтобы меньше шокирует, скорее просто отступила на второй план на фоне разворачивающейся масштабной трагедии.

В финале книги, когда все точки над i расставлены, щи доедены, и пришло время платить по счетам, Илья садится дорисовывать иллюстрацию к «Превращению» Кафки. И я уверена, что он держит карандаш в человеческих руках, а не в суставчатых лапках насекомого, верю, что Илья избежал превращения в Петю, но безнадега от этого не отступает.

Перефразируя последние слова «Текста», подумалось, что есть книги, от которых что-то остается, а есть книги, от которых не остается ничего. От этой книги осталось. Обреченность героя, безысходность ситуации и общей картины, бессмысленность поиска смысла – основные впечатления от книги.