5

О, боги! - пусть даже не степные, а какие-нибудь другие - думал я, дочитывая эту книгу. Главное, что чудо произошло, и в руки мне попала качественнейшая беллетристика от - О, боги! - современного российского автора.
При том, что господин Геласимов филолог по образованию и мог бы спокойно накропать не читаемый никем, кроме кучки фанатиков филологический роман с напиханными там и тут по делу и без дела диалектизмами (в этом романе они присутствуют, но в меру), огромными предложениями на полстраницы (как это делаю сейчас я), с нечитаемыми лингвистическими конструкциями и т.д., и все равно бы получить какую-нибудь премию.
На деле же, мы имеем интересный, динамичный, легко читаемый роман, пусть и без особой глубины, но - повторюсь - поразительно качественно сделанный.
Поэтому, когда глаз зацепился за пару первых страниц романа, оторваться уже было невозможно. И все дождливые выходные пролетели в погружение в солнечное забайкальское лето - первое послевоенное лето 1945 года. Страшное лето в деревне Разгуляевке - где даже само название говорит о бурной, бойкой и почти диковатой жизни. Война выиграна, а жизнь продолжается, да и жизнь ли, когда ты маленький голодный выбляденок, получающий тумаки от собственной бабки и от местной шпаны, а на войну тебе уже не успеть?! И не брать тебе Берлин, не получить звезду героя из рук самого товарища Сталина, не найти и не прищучить Гитлера - как бы самому не быть прищученным.
А лето все идет своим чередом: дети в деревне уже играют в совсем не детские игры; возвращаются раненные солдаты; замученные матери и жены все также тянут лямку и ждут, просто ждут; вагоны с военными идут все дальше на восток в места, где рождается солнце; а пленные японцы все также тихо умирают на шахтах, где растут странные мутировавшие цветы.
И только жаворонки, как маленькие солнечные боги, зависли в звенящей синеве и наблюдают эту бескрайнюю степь, бескрайнее небо, бескрайнюю жизнь.