2

Для приготовления этого блюда вам потребуется:
- Главный герой - картонный, без характера, без внешности, со склонностью к сволочному поведению и полнейшим отсутствием рефлексии - 1 шт.
- Женщина Главного героя - лучше брать совсем деревянную, чтоб не отсвечивала; добавлять маленькими порциями, когда надо подать реплику.
- Враги Главного героя - физически отвратительные, непременно жирные, с заплывшими глазами, и тупые, как пни. Подойдет и волосатый горбун. Измельчить.
- Друзья Главного героя - выбирайте тех, что помягче, но следите, чтобы они были не слишком болтливы и не перебивали вкус Главного героя, а лишь оттеняли его. Предпочтение отдавайте “некрасивым, кривоногим, но с умными глазами” людям.
- Медицинские подробности лучше брать нелепые, куцые и скучные, так они точно затеряются.

Замесите жидкое тесто и всыпьте дюжину чашек Идей о “прогнившей системе”. Размешивайте как можно более халявно, чтобы получились липкие комки. Влейте в форму Сюжета - выбирайте форму без единого острого угла, а то вдруг получится интересно - и тащите в печь. Вуаля, “Цитадель” готова!

Этот пирожок оказался одним огромным разочарованием. Главный герой Эндрю в аннотации и рецензиях представлен как молодой отважный врач, который борется со сложившейся порочной практикой медицинских услуг в Англии. Я открывала книгу с восторгом, с предвкушением крепкого производственного романа о сильном человеке. Но кого я нашла? Рассмотрим подробно, как Эндрю борется с системой.

Спойлеры и желчь

1. Он возмущен тем, как мало ему платят на первом рабочем месте и увольняется, наорав на начальницу, игнорируя преподнесенную на блюдечке возможность сместить мерзавку и реально что-то сделать.

2. Он совершает попытку объединить врачей в следующем маленьком городишке, чтобы избавиться от несправедливых выплат (под попыткой автор имеет ввиду короткую совместную беседу всех заинтересованных лиц, а не какие-то реальные действия, упаси боже) - попытка проваливается и больше наш супер-доктор не шевелит и пальцем. После того, как часть пациентов несправедливо огрызается на него, Эндрю устраивает сцену - и уходит, хотя заблудшие овцы извинялись и извинялись.

3. Он между делом выдвигает “принципиально новую” идею оплаты труда врача - “не чтоб комитет платил деньги за количество пациентов, а чтоб сами больные отдавали натурой” - курями там, досками, еще чем. Революционно, ничего не скажешь. Конечно, это всё оканчивается лишь пустопорожней болтовней.

4. Эндрю пишет научную работу и получает некоторое признание, важную должность и вместе с тем - бюрократическую волокиту. Что он делает против системы? Правильно: устроив безобразную и бессмысленную сцену, увольняется, отдав честь своего открытия другому и абсолютно не протестуя!

5. Затем сразу же, не отряхнув прах кабинета со своих ног, благородный дон бросается в другую крайность:

“Разве уж это одно не доказывает негодности всей существующей системы? Но как бы плоха она ни была, я к ней приспособлюсь”.

и исходит завистью к успеху плутоватого однокурсника и его коллег:

“Он думал: "Мне надо побольше узнать об этих людях, они так дьявольски богаты и так шикарны".

Но как только у него появляется первая богатая клиентка, он мысленно называет ее старой сукой за то, что она дала ему добрый совет!

6. Господин доктор, найдя пару богатеньких клиентов, совсем слетает с катушек, гнобит жену, заводит любовницу и ведет себя как полный мудозвон, впаривая пациентам плацебо. Совесть мучает его примерно полтора предложения. Борьба с системой в самом разгаре! Этому, полному духовности и любви к людям, жизненному этапу посвящена примерно треть всего огромного объема.

7. Две трагедии подряд (надо было уже кого-то убить наконец, чтобы книга перестала быть такой невыносимо скучной) возвращают нашего доброго доктора на праведный путь. Конечно, его тут же подстерегают неприятности дисциплинарного порядка и тут-то он заборол систему! Как эффектно осадил он обвинителя, припомнив ему Коха и Мечникова! После прочувствованной речи Эндрю оставляют возможность практиковать и, таким образом, система покорно склонила пред ним свою гнилую голову.

Венчает повествование бодрый план по реорганизации системы здравоохранения, который доктор берется реализовать со своими друзьями, но с трудом верится в успех, учитывая, сколько на протяжении книги было рассусоливания на тему Прогнившей Системы и сколько реально было сделано.
А сделано на самом деле было только одно Дело - наш доктор поучаствовал в совершении диверсии в самом начале книги; но инициатором и главным исполнителем был другой человек.

При этом все неприятели Эндрю, которым он как бы с достоинством противостоит, все как один дебилы и пустомели, не представляющие никакой серьезной угрозы. Любое профессиональное “испытание”, придуманное автором для героя - это какая-то чушь, например, ссора с начальником. Нет, вы подумайте - ссора с начальником! Борьба с системой! Прорыв!

С медициной в книге тоже швах - обрывочные, почти случайные диагнозы, которые будто наобум были взяты из ближайшей энциклопедии, и редкие неубедительные сцены медицинских “подвигов”. Кронин врач, но по книге этого не скажешь. А уж сцена с получасовой реанимацией новорожденного - это, знаете ли, просто нет слов!

Борьба с системой не задалась, медицина - ноль; роман могли бы спасти живые герои, яркие характеры, сочный текст, хоть какие-нибудь описания! Но и этого в книге нет. Все персонажи - ходячие штампы, сцены натыканы одна после другой без связки, диалоги несут информацию, одинаково исполненную любым из ртов, без намека на индивидуальность. Герои - даже Главный - думают свои мысли в своих головах языком школьников седьмого класса.

Отдельная тема - как наш славный доктор обращается со своей женой. То, что он ее, не достигшую тридцати, называет старухой, можно отнести на счет милых семейных традиций. Оооок. Но она ради него полностью отказалась от своей работы (она была учителем), помогала ему в каждом его начинании, приносила домашние туфли и снимала ботинки, готовила, обстирывала, делала ремонт, короче, пахала, как лошадь. Он же в ответ при малейшей неприятности в собственной работе ссорится с ней, “что с женщин возьмешь”, “надо ее проучить”, “она меня не понимает” и так далее. Он же заставляет ее общаться с неприятными ей людьми, отчитывает, когда она сопротивляется, а на любые ее оправданные возражения только огрызается. Неблагодарный, мелочный ублюдок.
Иногда извиняется, правда:

“Давай забудем это, дорогая!”

Или вот так еще:

Кристин сказала именно то, что ему не хотелось услышать. И он вдруг рассердился, но не на себя, а на нее:
- Ах, пропади все пропадом! Никогда на тебя не угодишь, Крис! - Он повернулся и вышел, хлопнув дверью.
Весь этот день он дулся. Но на другой день опять повеселел. И отправился к Роджерсу на Кондуит-стрит.

Перевод полный отстой и на него можно многое списать (я нашла книгу только в переводе Марии Абкиной - одни “Чельси” и “Олберт-холл” чего стоят), но невозможно свалить на переводчика отсутствие интриги, сюжета и героев. В этой книге нет даже ни одной, ни единой самой завалящей шутки!

Можно еще долго пинать этот роман, все главы как на подбор - но я притомилась (собственно, такой длинный текст я написала из мести этому длиннющему произведению, который я бы бросила еще два дня назад, если б не игра). Пойду восстановлю душевные силы мартини и Барри Ансуортом.