4

Марина Козлова обладает удивительным тонким чувством слова. Читать её — удовольствие. Нет, не удовольствие даже — радость, детская такая радость от того, что из обычных, казалось бы, сочетаний слов рождается нечто волшебное, нездешнее и прекрасное.

— Вот скажите, вы читаете мои книги, а зачем? <...> Что вы там для себя находите?
— Понимаете, я, положим, люблю вязать. Из простых белых ниток хлопчатобумажных. <...> И вы любите вязать. Вяжете и вяжете, только из слов. Сначала не понимаешь, к чему эта линия или изгиб, а спустя какое-то время видишь — узор. Цветок там или целая композиция...

Марина Козлова тоже вяжет. Сложный, многоцветный узор её нового романа завораживает. Его хочется поднести к глазам и рассмотреть в мельчайших подробностях, отыскать ту самую глубинную логику соединения отдельных петелек и понять, как они складываются в тончайшее словесное кружево... Из которого плетётся сюжет — запутанный, тонущий и теряющийся в искусных переплетениях множества человеческих судеб. Потянешь за ниточку — и из цветущего Киева переместишься в душную летнюю Испанию, а потом, надеясь вернуться обратно, окажешься в небольшом шахтёрском городке, живущем странной и страшной жизнью, бросишься оттуда со всех ног — и очнёшься в Уральских горах на печально известном Перевале Дятлова... И будешь, обязательно будешь думать о том, долго ли ещё автор будет изводить тебя "недомолвками, фигурами умолчания, своими особыми авторскими лакунами, в которых смысл рябит и колышется, но не даётся..."

И чем дольше будешь читать, чем глубже погружаться в историю, тем отчётливее будет осознание — до конца, до самой последней страницы тебе ничего не расскажут и не объяснят. И даже потом, очнувшись в собственной комнате с закрытой книгой в руках, ты, возможно, так и не поймёшь, свидетелем чего тебе только что довелось стать.

Так о чём же всё-таки книга? Об одной девочке, буквально "соткавшейся" из воздуха на крыльце психиатрической клиники, и о множестве пропавших детей; о женщине, потерявшей единственного ребёнка, но нашедшей силы, чтобы согреть и спасти хрупкие души чужих детей; о юности на задворках тонущего в беспробудном пьянстве городка и о создании собственного социопространства, места для внутренней эмиграции на окраине шумного мегаполиса. О любви в разных её ипостасях — начиная с "влюбиться до рвоты, до потери пространственной ориентации, до красной сыпи на сгибах локтей" и заканчивания тихой, всепрощающей, жертвенной любовью. О таинственной касте людей и закрытом обществе со своей философией и миссией. И о языке. О языке как силе, способной проникать в глубинные пространственные и временные пласты и не менять, нет, — исцелять прошлое, извлекать веками накапливаемую боль и растворять её.

Роман, без сомнения, многоплановый и многоуровневый. Но послевкусие от него странное. Потому что ответов на поднятые вопросы Марина Козлова не даёт, тайны раскрывает не все, а главное так и оставляет внутри — под плотным, сплетённым из слов, кружевом. Видны очертания, силуэт — и ничего больше. Зато есть над чем думать. И есть о чём говорить. А говорить надо — всегда, до тех пор, пока мы это можем.