5

Англоманы и англоманки! Я вижу вас как наяву. Вы уныло и безрадостно сидите по домам, протирая свои портки. А это аморально, - скажу я вам. - Это кощунственно!
Срочно! И безо всяких промедлений, бегите в магазины и скупайте весь тираж "Добрых друзей", традиционно теряя штаны.
Это беспрецедентный коктейль из умопомрачительных английских пейзажей, безумно интересных, живых героев, тонкого английского юмора и театра.
А как купите, немедля читайте - и позвольте себе отправится вслед за музыкой.

И в этот самый миг, пока мелодия мягко струится сквозь волшебный занавес, ее озорной ритм срабатывает подобно дрожжам в темных глубинах зала; она в самом деле прелестна, эта рапсодия о любви и праздности, вести из другого, более светлого мира, чем этот, где мы вынуждены считать каждый грош и с умом распоряжаться скромным жалованьем. Она увлекает Гатфорд в безудержный танец: улицы, фабрики и магазины, длинные ряды домов, трамваи и грузовики, безобразные часовенки и незаметные бары — все они слегка вздрагивают, затем покачиваются из стороны в сторону, начинают ходить ходуном и наконец срываются с места, улетают в никуда, сворачивая за некий невообразимый вселенский угол. Музыка теперь звучит громче, победней. На свете не остается ничего, кроме чистой земли, голубого стекляруса звезд и ритмичной мелодии — рам-ти-ди-тиди, — пульсирующей в бархатном мраке. Музыка звучит еще громче, еще победней, и город взлетает в небо, преображенный и расцвеченный магией летящих трелей и четвертных нот, этот новый Гатфорд, сияющий и светлый: в его фонтанах попеременно струится темное и светлое пиво, «Гиннесс» и «Басс», на улицах лежат груды арбузов и дынь, столы ломятся от жареного мяса и пудингов, шелковые чулки и свитера можно брать где угодно, за каждым углом танцы и раздачи призов, голы забиваются в любой час дня, девушки похожи на улыбчивых и страстных королев, юноши будут любить вас вечно и всегда в смокингах, ну а дети, их здесь целые толпы, все пухлые и румяные, ни одного бледного осунувшегося личика, ни одной сломанной ноги, они скачут повсюду и кувырком вылетают на улицы из уютных домов, из глубин памяти, из самой могилы… Ах, как чудесно, ей-богу! Эта музыка увлекает вас назад, прочь от самого себя, в неизвестные дали. Она определенно заслуживает аплодисментов. И сегодня она их получит.

А каких аплодисментов заслуживает эта книга! Давненько меня так не нахлобучивало, скажу я вам. Я зачитывалась, читала медленней обычного, не хотела, чтобы книжка заканчивалась, влюблялась в героев, плакала из-за того, что книжка закончилась, и надо с героями расставаться, - я так не плакала, наверное, лет пятнадцать, если не больше.
А какие пейзажи - Англия предстаёт перед нами: её маленькие городки и приморские курорты, деревни и природа - точный портрет страны, в которой я так хочу побывать. А театр - магия театра на примере труппы бродячих комедиантов.
В этой книжке есть всё: и любовь, и долг, и дружба, и жажда успеха, и насмешливость, и верность, и предательство, и страхи, и победа над собой, и приключения, и трагедия, и преступления, и драки, и счастливое супружество, и много чего ещё.
А какие герои! Каждый герой в книге, даже самый третьестепенный - живой до безобразия. И как тут не влюбиться, посмотрите, что читает моя любимица, мисс Трант.

Мисс Трант питала особую страсть к историческим романам — не сентиментальному чтиву с историческим антуражем в виде мантий, кинжалов и «святынь», а к серьезным произведениям. Она предпочитала их любой другой литературе; последние двадцать лет они служили ей сперва развлечением, а потом утешением. Мисс Трант обожала передавать тайные послания от Людовика XI герцогу Бургундскому, мчаться сквозь непогоду в Блуа, требуя мести Гизам, следить из стога сена за солдатами Айртона, прятаться в вересковых зарослях после бегства принца Чарли во Францию, переправляться через Рейн с Наполеоном и его маршалами. Обмениваться паролями, созывать кавалерию, громыхать по Великой северной дороге, промозглыми ночами барабанить в двери постоялых дворов, — как ни странно, эти мальчишеские забавы приносили ее разуму огромное удовольствие. Увидев мисс Трант с книжкой в руках, вы бы нипочем не догадались, что в эти минуты она с удовольствием поднимает бокал за разброд в Лиге или стреляет из фузеи. Таковы были ее литературные вкусы.

Короче, чтобы прекратить это неистовое цитирование, я могу сказать только одно - конец меня потряс. Вселенная Пристли и так многомерная, выпуклая, объемная вдруг обрела новое измерение, новую, трагичную глубину и новое звучание.
Всё, я умолкаю, потому что это не книжка, а шыдевр и мои слова жалки и тусклы по сравнению с ней. Немедля читайте, а то мне ж фузея маловата, я ж базуку возьму!