4

Сочувствие и понимание - вот что поначалу я испытывала к Гансу Шниру. Его оставила любимая женщина, а он-то однолюб, что само по себе большая редкость; ну как тут не пожалеть. И да, когда путешествуешь с пятью чемоданами, такси - не роскошь, а необходимость. И просторный номер с ванной в гостинице нужен, иначе как тренироваться и как расслабиться после выступления? Но чем дальше я углублялась в тёмный лес его меланхолии, тем всё менее и менее симпатичен мне он становился. Его неприкрытый эгоизм сквозит из всех щелей, начиная с того, что своей любимой и единственной Мари он не дал сдать выпускные экзамены, соблазнив её прямо накануне. Он понимает, что этим кончится, и чем же объясняет? "Но больше ждать я не мог". Ганс постоянно думает о деньгах, и все его мысли и воспоминания раздражают и возмущают. Взять хотя бы тот случай с 30 марками, полученными от старого приятеля, из которых 8 он истратил на такси, да ещё на глазах этого приятеля. В результате тот обиделся на него на всю жизнь, а знаете что? Я бы тоже обиделась. А как Ганс описывает начало совместной жизни с Мари? "700 марок, полученные Мари в наследство от матери, кончились в первый же месяц". А как он просит, нет, не просит - требует денег у отца Мари, доходы которого настолько мизерны, что у Мари есть всего-то три платья! А Ганс, на минуточку, сын богатых родителей. Но они ему денег не предлагают, а он не просит. Гораздо проще для самолюбия отправить Мари к квартирной хозяйке просить отсрочку оплаты.

О да, бесспорно, раны Ганса кровоточат... Гибель Генриетты, которую фактически отправили на смерть родители, перевоплощение нацистов в демократов - всё это не заживает. Свёртываемость крови у всех разная, скажете? Ну да, но только Ганс постоянно расковыривает свои раны, не давая им затянуться. Он не хочет приспосабливаться к новому обществу, оно ему претит. Но Бог с ним, с обществом. Он не хочет приспосабливаться и к Мари, а наоборот - пытается изогнуть её под себя, под свой характер и образ жизни. И она, бедняжка, гнётся, терпит... Но и её ангельское терпение не беспредельно.

Если абстрагироваться от Ганса Шнира и взглянуть на произведение чуть шире, то, как писал немецкий критик Дитер Хенике, «здесь мы... сталкиваемся с главными темами Бёлля: нацистское прошлое представителей новой власти и роль католической церкви в послевоенной Германии». Если подумать, Германия нуждалась в восстановлении не намного меньше, чем страны, пострадавшие от фашизма, и прежде всего, в восстановлении духовном. И хотя автор показывает нам только одного Ганса, противопоставляя его всем, кто смог приспособиться, надо полагать, что таких гансов шниров в то время было множество.

Дочитывая произведение и уже не ожидая ничего сверхъестественного, неприятно поразилась тому, что даже Лео отстранился от Ганса и не пришёл его навестить. Бёлль оставляет своего героя совершенно одиноким. И мне снова стало его жаль...