5

«Любовь всегда позволена и никогда не запретна — таков предмет моих рассуждений, и я буду придерживаться его постоянно и упорно с тем, чтобы я мог с радостью почтить Любовь всякий раз, когда представляется такая возможность».
Иоанн Солсберийский

Исторический роман в стиле У.Эко, действие которого происходит в средневековье, о любви очаровательного молодого епископа Джованни Солерио, образованного и сведущего в схоластике, и богатого, влиятельного рыцаря-крестоносца, графа Гийома де Бельвара. Книга представляет собой не что иное, как попытка оправдания гомосексуальности с точки зрения христианской теологии. Да, для многих это должно звучать кощунственно, но это так. Основная идея книги в том, что однополая любовь не может быть неугодна Богу, если это настоящая, истинная любовь. Вот как понимает суть любви Джованни:

— Когда вы говорите мне о своей любви, я вам верю. Вы действительно меня любите, но понимаете ли вы сами, что такое любовь, Гийом? Принято называть любовь чувством, но это неправда, или того смешнее, вернее, это было бы так смешно, если б не было так грустно, невесело усмехнулся Джованни, — любовью обзывают вожделение и похоть, которые вы только что поминали. Любовь — великий Божий дар, это сила, соединяющая и особым образом смешивающая, то есть связывающая любящих друг с другом, она побуждает любящих принадлежать не самим себе, но возлюбленным. Вот что есть истинная любовь, это не я придумал, это у Дионисия Ареопагита в трактате «О божественных именах». А те, кто путают любовь с похотью или вожделением, грешат против Духа Святого, который нам любовь дарует, ибо Сам Бог есть любовь. Влечения плоти разделяют, вместо того, чтобы соединять, как то делает любовь. Похоть — это стремление удовлетворить свое желание, только свое, здесь нет места другому, который из личности превращается лишь в средство, здесь каждый сам за себя. Вожделение — прельщение плотью. Обладать плотью, тешиться плотью, не обращая внимания на душу, вот его кредо, это унизительно для человека. Мне такие отношения отвратительны, Гийом, они поистине греховны. Удивительно, отчего это их называют любовью, говорят: «они предались любви», «так осуществилась их любовь».

Джованни пытается оправдать свою "неправильную любовь" следующим образом:

— Простите, — кивнул Джованни, — я скажу все, как понимаю. Меня волнует категоричное осуждение церковью отношений между мужчиной и мужчиной, я имею в виду любовные отношения. И между женщиной и женщиной, — добавил он поколебавшись, — которые принято считать греховными, противоречащими природе, но даже оставив в стороне утверждение, что если люди любят друг друга, они не вдвоем уже, но втроем, ибо Бог между ними, и ни о каком грехе здесь невозможно и помыслить, — Джованни нервно кашлянул, — если даже, говорю я, оставить пока в стороне разговор о любви, таковые отношения никак не могут считаться греховными, ибо грех всегда против естества, и объяснять греховность противоприродностью, это все равно, что ничего не объяснять, просто повторяя: грех — греховен. А природа, как известно, есть видовое отличие, сообщающее форму всякой вещи.

— Итак, в силу того, что сущность чего бы то ни было определяется формой, таковая сущность, указываемая в определении, называется природой. Определение же сущности человека — животное разумное, смертное. Следовательно, как сущность человека является быть животным разумным, смертным, так природа человека — то, что делает человека именно таковым. — Джованни удовлетворенно вздохнул. — Пол человека не входит в его определение, никоим образом не выделяет данную личность в какой-то отдельный вид. Посудите сами, дом Томазо, женщина столь же человек, сколь и мужчина, у нас одна сущность, мы все одинаково люди, не более и не менее. Мы все, и мужчины и женщины, имеем одну форму — бессмертную душу, у которой вовсе нет половых различий, присущих лишь бренному телу. Любой и каждый признак принадлежности человека к мужскому полу или женскому точно так же, как, скажем, цвет волос или рост, относятся к внешности, или иначе, являются акциденциями, коими сущность каждой индивидуальности проявляется вовне, только признаками мы и отличаемся, а акциденция никак не способна влиять на субстанцию, следовательно, просто не способна изменять, извращать, если угодно, природу.

Ошибкой Джованни было решение отстаивать свои идеи публично, что привело его к печальному финалу.

Джованни решил бороться, защищать свои воззрения, и ради этого ему требовалось получить возможность выступать публично, участвовать в диспутах, нужно было заставить теологов и церковников католического мира выслушать себя.

Осуждение, лишение сана, анафема — вероятно, именно такие санкции ожидали Джованни за его деятельность в будущем, он считал, что готов к любым последствиям. Пусть критикуют, поносят, проклинают, Джованни не мог молчать, он просто был не в состоянии похоронить в себе истину, которой обладал, приберегая, словно скупец, для одного себя спокойствие чистой совести, оставаясь в стороне от страданий других людей, всех тех несчастных, кто запутался в тенетах ложной морали, кого принуждали склоняться под ярмом ложных авторитетов, людей, что не обладали такой мудростью, не были столь отважны, что любили слабее, чем они с Гийомом, и оттого еще более нуждались в знаниях Джованни, в его силе, по доброй воле приносимой им на служение. Джованни не посчитал бы за жертву и жизнь отдать во имя любви, отстаивая право каждого человека на счастье до последнего вздоха.

В целом, книга довольна интересна и необычна, а любовь главных героев действительно красивое, сильное и глубокое чувство. Рекомендую эту книгу, всем, кто интересуется тематикой однополых отношений. Гомофобам читать, думаю, не стоит. Также идеи данной книги вполне могут оскорбить чьи-то религиозные чувства.

— Любовь проходит! — воскликнул Ричард.
— Проходит, когда она слаба. Истинная любовь для сильных духом, она не кончается и со смертью человека, ибо душа бессмертна, — уверенно заявил де Бельвар.