3 «Валерий Чкалов в своем выступлении сказал: - Мы принесли вам на крыльях нашего самолета дружбу советского народа.»

«- Генерал Маршалл с большой готовностью сделает это и, со своей стороны, передает просьбу магазина, приславшего для вас костюмы, разрешить выставить на витрине кожаные брюки и куртки, в которых вы летели через Северный полюс.
- Согласны, - ответил, окая по-волжски, Чкалов, начинающий, кажется, понимать, что такое американский бизнес.»

Александр Васильевич Беляков, стоял у истоков штурманского дела в советской авиации. Воевал с беляками в составе чапаевской дивизии. Первая часть книги посвящена именно событиям гражданской войны. Характерно, что идиотические фразы Чапаева из одноименного советского фильма были взяты из мемуаров Белякова. Быть может, благодаря этому, воспоминания Александра Васильевича получили пропуск в серию «Военные мемуары» - изображение Чапаева эдаким «дурачком» стало для Белякова ступенькой в небо. Мемуары, кстати говоря, так себе: они относятся к той категории воспоминаний, когда автор, словно стараясь скрыть свою сущность, прячется за вырезками из воспоминаний других людей, манипулируя ими так, как ему выгодно.
Итак, после гражданской войны его зачисляют слушателем аэронавигационного отделения Высшей аэросъемочно-фотограмметрической школы Красного Воздушного Флота. Там он встречается с людьми, которые загорелись идеей развития аэронавигации. В 1921 году Ленин подписал постановление Совета Труда и Обороны об учреждении комиссии для разработки программы-максимум развития воздухоплавания и авиации. На восстановление и строительство авиазаводов, создание научно-технических организаций, подготовку авиационных кадров правительство выделило громадную для разоренной страны сумму - 3 миллиона рублей золотом! Через год - еще 35 миллионов. Куда пошли эти деньги – неизвестно. Так как уже в начале 1923 года партия обратилась к трудящимся республики с призывом оказать материальную поддержку в строительстве Воздушного Флота. Учреждается массовое - с организациями во всех республиках, с губернскими, уездными, волостными отделениями - Общество друзей Воздушного Флота (ОДВФ). Оно быстро завоевало популярность в стране и вскоре объединило в своих рядах более 2 миллионов человек. За первые 10 месяцев с народа собрали примерно 3 млн. рублей. Пример показали Ленин и Крупская, которые сделали первые взносы. С церквей снимали колокола и, прикрываясь ультиматумом Керзона, отправляли их на переплавку для авиации. Аэронавигацией по-серьезному начал заниматься брат Белякова, который и опубликовал первые статьи о будущем аэронавигации, необходимости отнести специальность военного аэронавигатора к летному составу. Одной из задач аэронавигации стал полет по кратчайшему расстоянию - ортодромии, что представляло собой на земной поверхности дугу большого круга. Брат Александра Васильевича предложил продуманную организацию аэрометеорологических станций на каждом аэродроме с соответствующими средствами связи. Когда в штабе Главвоздухофлота была учреждена должность начальника авиаметеорологической службы, ее возглавил М. В. Беляков. Большевики, развивая авиацию, внимательно следили за каждым словом «заграницы». Анализировались даже статьи в эмигрантских газетах, в которых бывшие белогвардейцы размышляли над гамлетовским вопросом: «быть, или не быть советскому» воздушному флоту. В то время, как заграничное слово ценилось на вес золота, советские летчики не представляли для правительства большевиков никакой ценности – самолетов было мало, а желающих летать гораздо больше. Когда Чкалов, при апробировании техники пилотирования над землей, задевает телеграфные провода, его сажают в тюрьму на один год. Беляков учувствует в создании учебника по тактике бомбардировочной авиации, где разработал штурманский раздел. Силами кафедры они построили штурманский тренажер. «И вот, полный сил, энергии, дерзновенных планов, Чкалов оказался в камере-одиночке. «Как истребитель, я был прав и буду впоследствии еще больше прав», - пишет Валерий Ольге Эразмовне.» потом Чкалова уволили из рядов Воздушного Флота. С трудом ему удалось устроиться в Осоавиахим. На своей фотографии он делает следующую надпись: «Бывший военный летчик. Истребитель. Когда-то летал. Сейчас подлетывает на «юнкерсе». Скучно и грустно смотреть на вас, Валерий Павлович. Самолет вам не подходит по духу. Ну, а в общем - катайте пассажиров. И то хлеб!»
Подрессировав Чкалова таким образом, ему все-таки позволяют совершить первый длительный рейс. Они долго готовятся, но, едва начав полет, самолет приходит в неисправность и экипаж поворачивает назад. «под шестерней подъемной лебедки самолета мы обнаружили... сверло - результат чьей-то небрежности.» Беляков избегает упоминаний о Туполеве, конструкторе того самолета, на котором они совершали первый дальний полет к земле Франца Иосифа. «Баренцево море от Мурманского побережья до Земли Франца-Иосифа не пересекал еще ни один самолет. Пролетали только дирижабли «Норвегия» да «Италия» из экспедиции Амундсена и Нобиле, которые направлялись на Шпицберген. Летал дирижабль «Цеппелин» который в 1931 году пересек море от Архангельска до Земли Франца-Иосифа. И Чкалов смело прокладывает новый воздушный путь.»
Парадокс был в том, что, замахиваясь на такие перелеты, большевики даже не хотели, или могли составить нормальные карты. Поселок Ур, изображенный на карте Белякова, на самом деле оказывается поселком Удд… После полета через Баренцово море, экипаж Чкалова мечтает совершить перелет в Америку. На встречах со Сталиным они пытаются уговорить его и разрешить им этот полет. Сталин не сразу дает согласие, так как на самолете всего лишь один двигатель и, в случае отказа, летчики неминуемо погибнут. И все-таки, трансарктический перелет СССР - Северный полюс - США начался 18 июня 1937 года в 1 час 04 минуты по Гринвичу. Из-за того, что мотор при температуре воздуха выше 15 градусов обладал способностью перегреваться на большом числе оборотов, время вылета пришлось подгадать под прохладную погоду! Ну а правительство СССР, как бы удивительно это не звучало, в своей приветственной телеграмме почти что открестилось от летчиков, списав все на их инициативу:
« Вскоре радио по всему миру разнесло сообщение правительственной комиссии о нашем перелете: «Беспосадочный перелет по маршруту Москва - Северный полюс - Северная Америка.Правительство удовлетворило ходатайство Героев Советского Союза товарищей Чкалова, Байдукова и Белякова о разрешении им полета через Северный полюс в Северную Америку...»
Не было ни места для отдыха в самолете, ни в достаточном количестве запаса кислорода; при обледенении стекла приходилось вручную соскрёбывать лед с лобового стекла; обогревателей салона не было и все продукты, а также вода для долива в бачок замерзла… Но они долетели. Долетели, чтобы увидеть капиталистический рай. Пробыв в воздухе 63 часа 16 минут и покрыв по воздуху 11 430 километров, летчики увидели мир, где у людей были ванны с горячей водой, поезда и самолеты с кондиционерами и обогревом.

Летчики в гостях у Джорджа Маршалла в его доме
Им помогли купить одежду и обувь, и они стали играть роль советских дипломатов. Правда, нот для того, чтобы сыграть гимн СССР «Интернационал» у американцев не нашлось. 3000 км над территорией Америки они налетали на капиталистическом самолете «Дуглас». «Сидим в удобных креслах самолета, пьем кофе, любуемся красотой гор под крылом, не думая ни об углах сноса, ни о запасах горючего.» Непонятно, что должно было быть в головах у людях, которые с одной стороны презрительно высказываются о проклятых капиталистах, а потом, словно делая им рекламу, пишут следующее: «Но большее изумление у нас вызвало качество отделки кабины и система для поддержания внутри ее нормальной температуры. На какой бы высоте самолет ни находился на большой или на малой, достаточно перевести стрелку автомата - и установится желаемая температура. Для нас в то далекое время такое техническое усовершенствование было еще диковинкой.» Или вот эта фраза: «Расстояние до Чикаго - 3600 километров - поезд преодолел за 64 часа, со средней скоростью 60 километров в час. Но этот экспресс не самый скорый, В Америке был поезд обтекаемой формы, носящий название «Стрим-ляйн». Его средняя скорость более 100 километров в час.» Как все это должно было восприниматься советскими читателями в то время? Не иначе, как бесчисленные рапорты о гигантских успехах по теленовостям ОРТ в современное время… А у наших летчиков даже сувениров не было на раздачу американцам. Действительно, складывается такое ощущение, что по плану не предполагалось удачное завершение полета. И Чкалов, словно нищему, приходилось предлагать американцам, мыслящим исключительно материальными образами, лишь пресловутую «дружбу», или двадцатикопеечную монету. Единственным спасением для реноме советских летчиков, было обсуждение угнетаемых негров. Да и то, выяснилось, что и негры были способны выбиться в люди. Как, например, боксер Джо Луис. Ну ничего, зато в любом советском райкоме было больше телефонов, чем в секретариате американского президента. А вот Сталина, если верить мемуарам Белякова, было очень легко держать в неведении. А товарищи типа Ворошилова и Орджоникидзе и вовсе могли отталкивать от него неугодных людей. Полет чкаловского экипажа действительно был чудом и не мог подразумевать системную победу советской авиации над суровой природой севера. Самолет Леваневского, отправившийся по стопам Чкалова в августе 1937 года потерпел катастрофу и все погибли. В феврале 1938 года новая трагедия: потерпел аварию дирижабль В-8, летевший снимать с льдины экспедицию Папанина. Но об этом не было принято трубить на каждом углу. Да и партия, наверняка, не поручала летчикам таким опасных заданий. Летчики все делали сами, на свое усмотрение. А аэродромы по-прежнему не строились должным образом. В принципе, Валерий Чкалов сумел бы посадить свой намеренно испорченный кем-то самолет и остаться в живых, если бы не было разных бараков и построек возле аэродрома, который лишь считался аэродромом, а являлся на деле неподготовленной пустой площадкой – пустырем, среди домов. И таких «если бы» было великое множество. И неизвестно, как бы сложилась история, если бы начиная с февраля 1941 советских истребителей не начали внезапно переучивать в бомбардировщики, а бомбардировщиков – наоборот в истребители; если бы для эвакуации авиазаводов нашлись бы необходимые вагоны; и, если бы Беляков сам не согласился принять участие в преступной реорганизации авиации накануне войны… Но это все риторические вопросы, так как истоки всех проблем, словно в сказке про Кощея, хранятся в пропитанном формалине Мавзолее. Аминь!