1 Расстрелять!

По книге в 2005 г. поставлен спектакль в театре Современник. Режиссер Кирилл Серебренников, в роли Маши Мухиной - Чулпан Хаматова.

Кто б сомневался, что именно Кирюша Серебренников, бесталанный деятель театра и кино, умеющий выезжать только на эпатаже и провокациях, возьмется за воплощение на сцене этого литературного кала! И то, что Чулпан сыграет главную роль, совершенно неудивительно от такой ярой антисоветчицы. Кого она там еще не сыграла? Варя Иванова была из "Детей Арбата", в "Гуд бай, Ленин" еще снималась, Лара из "Доктора Живаго" туда же... Здесь она решила сыграть проститутку, чтобы обличить ненавистный ей сталинизм.
Признаюсь, я читал эту книгу отрывками. Мало того, что она длинная, извращенная, затянутая, она еще и... плохо написана... Стиль автора - это просто наркомания, жонглирование образными средствами, и больше ничего.
Значит, по сюжету 14-летняя пионерка поперлась на фронт, скрыв свой возраст. Скрыть оказалось, видимо, несложно, значит, у нее уже обозначились некоторые женские достоинства, которые на фронте она пускает по назначению, становясь боевой подругой во всех отношениях. И прозвище у нее Муха (по фамилии Мухина - очень оригинально).

Ведь интендант все-таки, должен соображать! А тут он как зарычит в темноте, как накинется! Грызть ее! Зубами, буквально. Лягушку! Прямо на груди у Мухи, под горлом. Вгрызается, горлом хрипит, клокочет, как янычар какой-нибудь из зоопарка. Инструмент свой при этом задвинуть все-таки не забыл, помнит, зачем пришел, не чокнутый, значит.

Автор не забывает описать все в деталях, чтобы мы не подумали, будто нас обманывают и что пионерку не сношают все кому не лень.

С грехом пополам пристроился кое-как, подвалился, заправил дурака под кожу, туда-сюда пару раз дернулся, крикнул, как заяц раненый, брык – и захрапел себе, как заправский ездун. А Муха и рада: никаких с ним хлопот, даже и подмахнуть ни разочка не успела.

Вот чем занимались, по мнению автора, солдаты на фронте...
То, что она несовершеннолетняя, вызывает еще большее отвращение, но автор, видимо, из тех, кто считает, что в 13 лет девушка уже созрела, и нечего брезговать.
И таких половых актов на протяжении всей книги десятки, и все какие-то похожие - набросился, покусал, задвинул, вытащил... Все по одному сценарию, в полном соответствии с авторскими предпочтениями.
Есть описание и того, как ее первый раз совратили, и сделал это комиссар, то есть человек, отвечающий за морально-этическое состояние дел в воинском подразделении. Этим автор ну очень прозрачно намекает, что в Советском Союзе с моралью были большие проблемы. Комиссар намекает девочке, что солдатам надо в бой, что может последний раз на свете живем, надо бы того этого... Речь у этого комиссара, как в сериалах про НКВДшников, стереотипная, громкая, с пафосом: "Дезер-тирррство – рраз! Морррально-бытовое разложение – два", с выкриками. По представлением недалеких людей именно так и общались друг с другом наши предки - либо с идиотскими лучезарными улыбками, либо с криками, растягивая буквы Р и У.

Вечером командир роты вызвал ее к себе.
Войдя в его палатку, Муха надела на голову пилотку, отдала честь и сразу сняла ремень.
И пока он мял ее бедра, и кусал груди

Вечно ей груди кусают, какой-то фетиш у автора ненормальный.
В книге есть генерал Зуков. Конечно, любой дурак поймет, какого именно исторического персонажа хотел вывести автор. Правда, зачем-то понизил в звании, наверно, чтобы потомки к суду не привлекли.
Так вот, этот генерал - типичный советский офицер в фантазиях либералов, то есть, любитель бессудных расстрелов и слепой исполнитель воли товарища Сталина.

– Где твоя рота, Савичев? – голос генерала резал темноту без усилий. – Где – не слышу! Громче говори!
– Полегла рота моя подо Мгой, товарищ генерал…
– Почему сам жив остался? Предатель!
От выстрела уши у Мухи заложило.

Разумеется, как же без пр-р-равды о том, как всех расстреливали ни за что, ни про что, не разбираясь. Кто же тогда воевал, если всех убивали?

– Партию тоже Бог дал! – сказал Плотников Осип Лукич. – И Ленина – Бог. И Гитлера. И Сталина. И генерала твоего святого, ни дна б ему ни покрышки.

Уже казалось бы, ниже падать некуда, но в романе есть еще и Православие.

ГЛАВА ШЕСТАЯ
В которой товарищ Сталин воюет не выходя из кремлевской звезды, куда ему регулярно подвозят на лифте горячий суп

То есть, автор хотел бы, чтобы главнокомандующий планировал контрнаступление, сидя в окопе и ожидая, когда ему на голову упадет снаряд? Просто это так по-детски смешно, когда командира упрекают за то, что он не воюет де-факто...

Думал-думал товарищ Сталин, какую кость Гитлеру фашистскому кинуть, – и пал его выбор на Ленинград. Это единственно правильное решение, товарищи! Уж кто-кто, а Питер-то выдержит, факт.

Ну, и на десерт распространенная байка о том, что это исключительно и только Сталин виноват в блокаде Ленинграда. Автор, видимо, не знает, что Гитлер сознательно хотел заморить жителей города голодом.
Сюжет заканчивается самым идиотским образом, который можно вообразить.
Эта "Муха" идет где-то сама по себе, встречает немца, дает ему прикурить (ну она как бы добрая девочка, как можно не дать покурить врагу), потом ей вдруг приходит в голову, что надо убить врага. И она его убивает, такая вот героиня!
А потом выясняется, что это был не немец, а свой офицер.

Грозит этой дуре расстрел. Какой-то капитан Кузнецов ее допрашивает. Он к ней неравнодушен и сначала объявляет, что она будет расстреляна.

Он устал кричать, злиться и грохотать об стол наганом. Никто никогда не любил его, сироту, лысеющего тридцатисемилетнего мужичка с лицом серым и скучным, как его носовой платок

Ну вы поняли, да? Все эти "совки" - просто недолюбленные мужики с комплексами, которым никто не дает.
Он предлагает ей жениться, она отказывает максимально вежливо. У него снова сносит крышу, он снова грозит ей расправой. Целится в нее из оружия, потом вдруг его пробивает на слезу, и он просит прощения, просит его убить. Она стреляет в него, но патроны холостые. Пионерка пинает его и говорит, что готова и на расстрел.

– Вставай, проклятьем заклейменный! – Муха бросила в капитана свою пилотку. – Давай, делай свое офицерское дело! Сейчас я разденусь…
Она стянула через голову гимнастерку вместе с рубашкой. И приподнявшийся Кузнецов вновь повалился с мычаньем, срезанный святым молочным светом ее груди.

Но совокупления не состоялось, она вышла из избы (одни избы у этих "тупых рюсских"), а капитан, видимо, сзади в нее пальнул в затылок и убил.
Но она еще не умирает для читателя, а летает в каком-то астрале, призраком.
Потом автор пишет, что у этой шлюхи был реальный прототип, какая-то фронтовичка Валентина Васильевна, которая не побоялась рассказать "правду-матку" о Жукове, расстреливавшем офицеров.

маршал-то на самом деле убивал безоружных советских солдат и офицеров не из нагана, как у меня в повести, а из браунинга, каюсь, – при этом, вздрогнув, я невольно переспросил писательницу, верно ли расслышал фамилию прославленного военачальника, чьи фотографии в качестве иконы ангела-хранителя до сих пор котируются среди шоферов-дальнобойщиков наравне с портретами самого вождя народов. Она ответила мне длинной тирадой непечатного свойства, причем добавила, уже как бы из кресла народного судьи, – со скромным, но убедительным дубовым нимбом резного герба над головой: «Да у него же, у кровопийцы, обе руки в крови по локоть!»

Ну, что тут скажешь... Надежный источник!
Возникает вопрос: а чего автор-то даже в наше время самым натуральным образом зассал взять да назвать своего генерала Зукова маршалом Жуковым? Вот выдуманная им "фронтовичка" смелее оказалась...
Мерзкая, лживая, говнистая книга...