Рецензии на книги издательства «Пушкинская библиотека»

Замечательная детская книга о дружбе. Она о мальчике Славе, отец которого погиб, когда Слава ещё не родился. Живёт мальчик вдвоём с мамой, пока не появляется Константин, и за ним следом мама со Славой переезжают жить в Усть-Каменск. Мама с Константином постоянно ссорятся, а Славе в школе приходится нелегко, не удаётся наладить отношения с одноклассниками, да ещё и Славин старый недруг мало того, что живет в этом же городе, так ещё и учится с ним в одном классе. Так бы и мучился Слава, но случается происшествие и они с мамой переезжают жить к Славиной двоюродной бабушке Вере в южный Город. И вот там-то и начинается у Славы настоящая счастливая жизнь - в школе с одноклассниками он легко находит общий язык,  сам Город ему не просто нравится, а очень нравится, он начинает заниматься своим любимым делом в парусной секции, а самое главное, он находит друга, такого, который на всю жизнь.

Вообще-то это сборник рассказов (и их здесь целых 30 штук), а пробежавшись по первым рецензиям вижу, что люди пишут почему-то преимущественно только об одном первом (и совсем небольшом рассказе, выведенном в названии сборника).
Сами рассказы конечно простенькие совсем (а ведь у нас к тому времени уже были и Чехов, и Горький, не говоря уж про Брюсова, Мережковсго, Сологуба и прочих разных символистов, тексты которых во всех отношениях сложнее, умнее и интереснее), но... именно этой простотой и привлекали они, очевидно читателей, сначала в своей стране, а позже и в других. У Америки же вообще был дикий комплекс на рубеже XIX -XX веков перед Европой (в том числе и перед Россией) по части искусства вообще, и по части литературы и живописи, в частности.
Да, так вот, рассказики здесь не только простенькие, но и больше похожие временами на сказки, а временами и совсем "ути-пути"-умилительные по части романтизации любви и, кстати, большей частью даже платонической любви и исключительно гетеросексуальной (запретят наверно сердечного в штатах из-за этого, если уже ещё не запретили по жалобе местной ЛГБТ-инквизиции)...
Часть рассказов было экранизировано у нас в советские времена, и эти экранизации наши, надо сказать, просто шикарные (ну вы наверняки помните и видели, особенно "Вождь краснокожих", например, - один в один, и даже лучше), то есть, при желании можно и понастольгировать и четверку, кстати, поставил, преимущественно как раз за те рассказики, по которым были сняты наши фильмы.

Цена истинного правосудия

«Я был злым. Я грешил. Я лгал. О-о-о! Я нарушал слово. В сердце моем гнездился порок. Я был заодно с теми, кто творил дурные дела. О-о-о! Я лицемерил. Я был жесток. Я замышлял убийство. О-о-о! А ради чего? Ради пустой, несбыточной мечты. О-о-о! О-о-о!»

Я бы назвала Драйзера русским Толстым. По крайней мере их работы максимально широки, даже монументальны. Они документируют эпоху с той щепетильностью, с которой редкий историк обращается к объекту своего научного изыскания. Широкими мазками Драйзер наносит краску за краской, создавая величайшее полотно эпохи.

Параллельно процессу чтения я искала критические статьи о творчестве и биографии Драйзера. И было немного обидно поймать спойлер сюжета по первому запросу «Американская трагедия» в гугле. Хотя раскрытие интриги относительно тех же Раскольникова или Карениной меня особо не смущало в своё время. В университете Драйзер был в нашем списке литературы, но на практике мы до него не дошли, а может даже и специально исключили (из-за объёма?). Не помню, чтобы крупные романы по зарубежке вообще попадали в наш список, разве что «Сто лет одиночества». Но это я как обычно отвлеклась. Так вот, перед нами приличный кирпич (в моем издании текст романа занимает 888 стр). И, в принципе, вряд ли я после такого захочу прочитать «Трилогию желаний» или даже самый маленький по объему роман Драйзера – «Сестра Кэрри». Мне этот мир абсолютно понятен, как говорится.

Меня преследовала стойкая ассоциация с Джеком Лондоном. Деньги, любовь, страсть. А мы одно видели – как бы Клайду Гриффитсу не пропасть. «Свойственные ему эгоизм, тщеславие и стремление поставить на своем определяли все его поступки и побуждения». Весь его путь полон сомнительных решений. Отдать матери пятьдесят долларов или пойти кутить с Гортензией? Конечно Клайд подросток, это его деньги. Но он заработает ещё, а беременная сестра – дело, не требующее отлагательств. И знаете, передо мной тут нет никакой дилеммы. Правильный вариант только один. Но Клайд решает в свою пользу.
Драйзер изображает действительность, в которой маленький человек раз за разом принимает неправильные решения. Пока не познаешь на своем опыте всю тяжесть последствий, вряд ли задумаешься о своём поведении. Проблема героя в том, что он поддается искушениям: женское внимание, «высшее общество», снова деньги, и конечно же власть. В каком-то смысле Драйзер исследует природу снобизма: как среда, воспитание и воображение работают над становлением личности.

Отношения Клайда с Робертой развивались стремительно, был достигнут момент, когда девушке стоило принять правильное решение (На отказ Роберты продолжить встречу у неё дома, Клайд просто развернулся и ушел. Самая настоящая манипуляция). Но влюблённому человеку так сложно рационально мыслить! Интересно, что пару должны составить два вроде бы одинаковые по уровню влияния среды героя, но девушка размышляет о важности образования: «...она мечтала скопить немного денег, чтобы затем пройти курс в коммерческой школе где-нибудь в Ликурге или Гомере, изучить счетоводство или стенографию, словом — занятие, которое откроет перед нею какое-то лучшее будущее», а парень считает, что всё что ему нужно – практика и правильное мнение общества. И страшно, как меняется Роберта в этих отношениях: «в душу ей проник тот же яд беспокойного тщеславия, который отравлял и Клайда». Пищевая цепочка: Роберта – Клайд – Сондра. На вершине – деньги и власть. Имя Сондры даже не упоминалось в печати, она растворилась как некая мисс X. И Драйзер раз за разом будет разжевывать мысль о том, что смысл истории не в факте убийства, а в том, какие процессы в обществе привели к такому финалу. У. Аллен, исследуя текст Драйзера, обращает внимание на «контраст между «американской мечтой» о достатке и даже роскоши, доступной немногим, и той нищетой, в которой живут миллионы американцев. Причем под «нищетой» подразумевается не просто безденежье, но и нищета духа».

Драйзер пишет следующее:

«У людей с болезненной чувствительностью и обостренным воображением, если их интеллект — притом не наделенный особой силой — сталкивается с трудной и сложной задачей, бывают такие минуты, когда рассудок, еще не сброшенный со своего трона, все же выходит из равновесия и корчится, словно в пламени; когда человек потрясен и сознание до того одурманено, что, — по крайней мере, на время — безрассудство или смятение, заблуждение или ошибка могут одержать верх над всем остальным. В таких случаях воля и мужество, встретив серьезные трудности, которых они не могут ни перенести, ни победить, как бы отступают, обращаются в поспешное бегство, оставляя место панике и временному безумию.»

Как же хочется сказать: «Ну и говно же вы, мистер Гриффитс».

Из-за идеи преступления, которой автор, как и Ф.М. Достоевский, вдохновился в криминальных хрониках новостных сводок газет, я постоянно думала о параллелях с «Преступлением и наказанием». Однако во второй части поймала ассоциацию с «Ревизором»: мошенник втирается в доверие общества. Как бедную Роберту угораздило оказаться у него на пути?
Драйзер отмечает заурядные способности Клайда: гордый и глупый юнец, на пути к мечте. Вот только это не мечта «я сделал себя сам», которая обычно сопровождает «американскую мечту», а низкая мечта обогащения за чужой счёт. При этом Клайд – личность с самыми сомнительными нравственными ориентирами. Имеет ли он право на свой собственный кусочек Рая на земле? Как по мне – нет, он не заслуживает радости, которую получал от общения с Робертой. А вот наказание, которое его ждёт в финале – да. Заслуженно им сполна. Каждый шаг вперёд, на самом деле было очередной ступенью в Ад, вымощенными собственными руками. Как же прекрасно сюда вписывается эпиграф из «Капитанской дочки»: «Береги честь с молоду»!

«Под конец, из-за присущей ему духовной и физической склонности к наслаждениям и мечтам, которую он не в силах был преодолеть, он внутренне до того запутался, что такой выход стал казаться ему возможным».

Клайд меня ужасно раздражал, но я понимала что кульминация наступит только со смертью Роберты. И в ужасе ждала поездки на озеро. Впервые красноречие покинуло Драйзера, относительно остального повествования, сцена на озере завершилась в каких-то несколько страниц. И вот мы уже следим за расследованием прокурора. Эти главы обещали быть самыми увлекательными. Как же я расстроилась, что Клайд был моментально вычислен: столько глупых ошибок новичка. Задумалась, что именно хотел показать Драйзер своим романом: как несостоятельна «американская мечта», или именно путь, выбранный Клайдом для её достижения? То равнодушие, с которым убийца выслушивал обвинение, его отношение к содеянному. Его не пугало убийство, его пугало что подумают о нём люди. Нарушение общественных норм морали, а не само преступление. Он боялся ОСУЖДЕНИЯ. Единственное раскаяние, которое он испытывает – ругает себя за непродуманность деталей преступления. Письма. Инициалы. Не совершившийся побег. Костюм. «Может быть, я не слишком задумывался над теми вещами, о которых вы тут говорили, но это потому, что я за собой не чувствую той вины, какую мне приписывают. Но я очень жалею о многом. И, конечно, всякий, кто сюда попадает, платится очень горько».
С.С. Батурин в своих исследованиях биографии Драйзера отмечает, что главное не виновность в убийстве (вопрос: убил или не убил), а те душевные муки героя, которые привели к этому убийству: «Если личность в трагических обстоятельствах своей жизни остается лишь наедине с собой, если общество не желает понять, что привело человека к преступлению, не стремится вскрыть социальный, общественный смысл преступления, то трагедия личности перерастает в трагедию общества, достигает той неизлечимой стадии, когда даже хирургическое вмешательство оказывается бессильным». Проблема в том, что Клайд не видел иного выхода. Хотя лично для меня всё очевидно: убийство – это преступление. У него был другой выход. Бросил же актер сестру Клада, Эсту. Это низко и подло, но поправимо.

Насколько быстро расследовал дело прокурор Мейсон, настолько же долго длился суд и прочие тяжбы. Моё самое нелюбимое место во всём романе, да и вообще в криминальных драмах. Бесконечные речи адвокатов и многочисленные сцены в суде. Какая скука! Сто с лишним страниц посвящены перекрестному допросу Клайда в суде, а ещё ведь описаны показания ста двадцати семи свидетелей... И целая глава – разбор и подсчет денег, имевшихся у Клайда. Во время чтения этой сцены у меня, во-первых, произошло понимание, что только такой писатель, как Драйзер мог написать «Финансиста», а во-вторых, я вспомнила Жана Вальжана и его кражу булки хлеба. Насколько разные преступления. И одинаково жестокий приговор (с учётом тех лет, которые дополнительно получил герой «Отверженных» – девятнадцать лет каторги). В какой-то момент даже меня посетила страшная мысль: неужели Клайду удастся выпутаться!? Присяжные единогласно осудили Гриффитса, но мне не полегчало. Хотя суд был справедлив по всем статьям, мне тяжело осознавать, что за смерть его ждёт смерть. Да, мы на все 100% уверены в виновности подсудимого, но для меня убийство человека, принцип «кровь за кровь», был и остаётся настоящей дикостью. Потому что осуждая человека на смерть, мы тоже становимся убийцами. В этом смысле мне близка позиция преподобного Данкена Мак-Миллана: «С другой стороны, без сомнения, послать его на электрический стул сейчас, когда он впервые, но так явно обнаружил признаки раскаяния, когда он только-только начал понимать весь ужас содеянного, не значит ли это помножить преступление на преступление, причем преступником в данном случае явилось бы государство? Подобно начальнику тюрьмы и многим другим, Мак-Миллан был противником смертной казни, считая, что разумнее заставлять правонарушителя в той или иной форме служить государству. Но тем не менее он должен был признать, что Клайд — далеко не безвинно осужденный. Сколько он ни думал и как бы ни хотел найти оправдание в своей душе, но разве не был Клайд на самом деле виновен?»
Клайда переводят в одну из старейших тюрем Америки – исправительное учреждение Оберна, – известной в первую очередь своим ужасающим режимом. Для заключённых были предусмотрены отдельные камеры, а так же это первая в мире тюрьма, в которой заключённого казнили на электрическом стуле. Интересно, что данная тюрьма функционирует и в наше время.

Постоянные размышления о смерти, беседы с матерью и проповедником, наблюдения как один за одним казнят заключенных... Последние дни Клайда насквозь пропитаны страхом: «Но жизнь… жизнь… как же не будет жизни — красоты дней, солнца и дождя, работы, любви, энергии, желаний? Нет, нет, он не хочет умирать. Не хочет». А Роберта разве хотела!?
Чего я не ожидала, так это проповеди во славу Христа в финале. Единственное, что может воспитать в человеке человека – религия? Нет уж, спасибо. Сложно верить в искренность Клайда, потому что это его последняя возможность спастись от греха убийства. Пусть не физически, но духовно. За всё время, что автор пытается внушить читателю будто бы Клайд сможет измениться и заслужить милость Божью.

«И если только в душе своей вы подлинно раскаиваетесь в содеянном зле, воистину, воистину вы услышите его и восчувствуете — это так же верно, как то, что я сейчас стою перед вами».

В общем и целом, «Американская трагедия» – это причина перечитать Достоевского, задуматься о корне проблемы: что же толкает человека на преступление? Это сильный роман, насыщенный подробнейшими описаниями действительности и имеющий сильнейшую социально-нравственную значимость не только для Америки, но и для всего мира.

Почему то после Карлсона избегала автора. Но у автора оказались на столько разнообразные книги, что даже не верится, что эти две истории написаны одним и тем же автором. Книга оказалась просто потрясающая. Очень меня повеселила рыжеволосая девчонка. Пеппи живет одна, не считая лошади. В школу не ходит, хотя была у нее попытка, но Пеппи совершенно по другому воспринимает мир. У нее есть очень много других важных дел, чтобы тратить время на письмо и арифметику. Очень напомнило по стилю приключений Тома Сойера. Все с лёгким юмором, без особых моралей. Но характер у Пеппи боевой и она ни кого не даст в обиду. Естественно здесь присутствуют и различные небылицы, например Пеппи может заносить лошадь в дом. Хоть я такого не очень люблю, но впечатления от книги хорошие.
Очень рекомендую для детей школьного возраста.

Так случилось, что автора я читаю впервые. Конечно я была много наслышана о его творчестве, о произведениях, которые зачитывают до дыр, о том, что есть премия Крапивина, а это о многом говорит. Давно хотела почитать его известные произведения и в библиотеке взяла Владислав Крапивин - Голубятня на желтой поляне. Повести (сборник) . Чтобы сразу не заявлять в игры такой кирпич, разбила его на части.
Поразилась тому, что уже в самом начале втянулась в повествование, которое полилось рекой. Казалось бы, молодой мужчина во сне знакомится с двумя мальчишками братьями и оказывается на другой планете. Сам же он выглядит 12-летним мальчишкой и ведет себя подобающе возрасту. Все чувства и эмоции, которые взрослые люди давно похоронили в себе, вернулись к нему и он непринужденно играл с братьями в догонялки. И когда его попросили оказать помощь, он не задумываясь пошел в бой. Насколько мощно передан дух дружбы, верности, отдачи, что в произведение не возможно не влюбиться.
При чтение не покидало чувство, что я тоже вернулось в то беззаботное детство, когда за друзей стояли горой, когда всегда шли вперед, не смотря на препятствия. Наверно каждое поколение скажет, что их детство было лучшее и другое. Поэтому, когда читаешь книги советского времени - 90х годов, улетаешь в детство и грустишь об ушедшем времени.
Мне понравился слог автора, история, сюжет, герои, их характеры и поступки. И хоть иногда мне не доставляет удовольствие чтение детских книг, в данном случае я осталась в полном восторге. Возможно, потому, что автор смог открыть мир, куда может попасть любой взрослый и оказаться ребенком. Мечтать то никто не запрещал.

Книга содержит тридцать рассказов из разных авторских сборников. Все рассказы короткие и описывают жизнь простого человека: городских жителей, ковбоев, мелких жуликов. Можно выделить две основные темы рассказов: отношения между мужчиной и женщиной; деньги - их добыча различными способами.

О любви О.Генри говорит с нежностью к своим героям, с небольшой иронией - здесь он больше романтик. В рассказах любовь всегда побеждает преграды - нужду, непонимание, нигде нет несчастной любви и предательства. В рассказе "Персики" муж весь день пытается добыть персики жене, когда для них совсем не сезон.

Женщина хочет того, чего у вас нет. Чем меньше чего-нибудь есть, тем больше она этого хочет.

(цитата из рассказа "Купидон порционно")
В "Русских соболях" муж готов пойти в тюрьму лишь бы не признаваться, что его подарок слишком дешев и соболя совсем не соболя, боясь обидеть жену. В "Сердце и крест" супруги, расставшись из-за ссоры, снова воссоединяются, так как любовь позволяет им переступить через обиду.

Кроме романтических рассказов о любовных отношениях, есть и искрометные истории, особенно мне понравились "Друг Телемак" и "Купидон порционно" (много юмора, любовь, антураж Дикого Запада).

Немалая часть рассказов посвящена приключениям мелких жуликов и мошенников, здесь в полной мере раскрывается талант О.Генри как юмориста. Приключения Джеффа Питерса и Энди Таккера это вообще истории, напоминающие романы об Остапе Бендере с его многочисленными способами отъема денег, чтя уголовный кодекс.

Все рассказы светлые и легкие, нигде нет безнадеги, несмотря на в общем-то очень трудную жизнь многих героев О.Генри.

Недавно моя подруга Света выложила ссылку на аудиокнигу, записанную такими же, как я, поклонниками творчества Крапивина. Она сама приняла участие в этой записи. А я люблю начитывать книги, у меня даже есть микроканал в телеге с аудиозаписями. Конечно, я заинтересовалась и попросила вписать меня в следующий проект. А пока идет запись, решила ознакомиться с предыдущей. Даже с некоторой опаской, потому что не знала, как восприму непрофессиональное чтение (меня и свое иногда бесит), да и книгу знаю с детства наизусть. Просто было интересно, как это выглядит, ну и Свету хотелось послушать.
Оказалось:
- поначалу меня немного корябали интонации и дикция некоторых чтецов (не всех), но потом я втянулась полностью, потому что когда книгу читают люди, для которых она действительно дорога, это в любом случае очень эмоционально и совпадает с моим внутреннем ощущением
- книгу я хоть и знаю, но не перечитывала лет десять, и такое прослушивание открыло для меня новые и старые забытые грани.

Прежде всего хочу сказать, что теперь мне кажется, что эта книга - реально вершина творчества Крапивина. В целом я своей любимой его книгой всегда считала "Острова и капитаны", но мне кажется, что с литературной точки зрения "Трое с площади" лучше.
Здесь есть эмоционально сильные сцены, которые запоминаются навсегда. Думаю, для очень многих поклонников творчества автора сцена с цепью - одна из главнейших. И вот этот спокойный ужас сцены с белой дорогой... И в начале сцена с ружьем.
Дружба, описанная в этой книге, для многих стала идеалом, к которому хотелось стремиться. Сейчас, со взрослой точки зрения, я понимаю, что она и идеализирована, и гиперболизирована, и в реальной жизни была бы немного нездоровой, но в этой книге она прекрасна. Этот рывок Тима через бухту - практически предшественник многих похожих романтических сцен в фильмах.
Описание Города (Севастополя) в этой книге тоже одно из лучших у Крапивина. Хотя есть и другие с этим местом действия. Достаточно сказать, что я после прочтения их была просто одержима Севастополем в подростковом возрасте, хотя почти его не видела - чисто сила слова. Но, опять же, именно в "Троих" этот город обретает ореол сбывшейся мечты и практически рая на земле.
Только сейчас поняла, как умело построен сюжет по трехчастной схеме. Как разбросаны по тексту детали, которые поначалу просто кажутся незначительными, но потом обязательно "выстреливают". Как автор умеет создать настроение и ритм повествования. Всё мне показалось вдруг идеальным.

И то, что кажется самым неприятным сейчас в этой книге - история с мамой. Многие пишут, что не понимают её. Я и сама в прошлой рецензии так написала. Сейчас я чуть больше знаю о том, что такое созависимость. Возможно, автор и не знал такого понятия, но он наверняка сталкивался с таким поведением людей в жизни и описал довольно точно, хоть и глазами ребенка. Медовый месяц, потом ссоры и алкоголь, примирения, опять ссоры и невозможность расстаться с человеком. Славкина мама в ловушке и даже привязанность к ребенку не может победить ее созависимость. Это очень болезненный момент.
Во-первых, она очень долгие годы была единственным близким человеком Славки. При этом не смогла дать ему стабильной жизни или безопасности. Хотя она и не маргиналка (как, например, мама героя более поздней книги Крапивина "Дагги-тиц"), очень интеллигентная женщина с высокими требованиями к сыну. И вляпалась в такого "интеллигентного" мерзавца-алкоголика. И Славка постоянно ощущает ответственность за свою жизнь не перед собой, а перед мамой. Лишь бы мама не узнала. И когда с ним происходит травмирующий случай, она не утешает его. Не разделяет свои переживания с ним. Она сваливает на него всю вину и пытается его обвинить в том, что они вынуждены уехать, хотя он и сразу раскусывает эту манипуляцию. У нее намеренно ребенок с чувством вины и неправильности живет.
Во-вторых, она постоянно говорит, что "Славик меня не оставит", давит на это. При этом, когда в итоге они остаются в Городе, она сама уезжает без зазрения совести. Зная, что ребенок ее любит. Как будто наказывает его за то, что у него появилось в жизни что-то, кроме неё. И у него это чувство вины за то, что он остался, накладывается на шок от того, что мама фактически бросила его ради человека, который хотел его убить.
И это лишь один, даже неосновной, аспект этой небольшой книги. С такими психологическими глубинами.

Еще я задумалась впервые о том, что может произойти в будущем с героями. В хорошем случае мама все же вернется к Славке и они будут жить вместе в Городе. В плохом она останется с отчимом, а Славка? Судя по книге, он не готов возвращаться туда. С кем он будет жить? С бабушкой и периодически у Тима? И в итоге контакт с мамой потеряется почти полностью, ведь в подростковом возрасте важно поддержать человека, а не отдаляться еще сильнее. С момента написания книги прошло почти полвека, но меня правда взволновал этот гипотетический вопрос.

Прослушано в канале "Крапивинские голоса"