Рецензии на книги издательства «Престиж-Бук»

Замечательная книга! Нет, правда. Я обожаю тему выживания, поэтому и обратила внимание на эту книгу. На самом деле читаю её уже второй раз. Наткнулась на неё случайно несколько лет назад и не пожалела. Вот и сейчас перечитала с удовольствием.
В книге очень хорошо показана тема выживания. Сам сюжет рассказывать не буду, просто напишу в целом, что показано в книге. А тут очень хорошо показано, как подростки, оказавшиеся в трудной ситуации(по своей глупости кстати, ну с кем не бывает), могут сплотиться и вместе выжить и дождаться помощи. Так же показано, как постепенно меняется каждый из них, как личность. Уф, что-то я заумные словечки вспомнила. В общем эта книга не только о выживании, но и о дружбе, взаимовыручке, поддержке, сплочённости, смелости, силе духа. О том, как подростки, оказавшись в заточении, резко повзрослели и начали принимать поистине взрослые решения, чтобы выжить.
Мне эта книга ОЧЕНЬ понравилась. Она шикарная, читается просто взахлёб. Держит в напряжении, переживаешь за детей, и будто вместе с ними оказываешься там, в Барсовом ущелье, и пытаешься выжить.
Очень советую эту книгу абсолютно ВСЕМ. Вы не пожалеете. Прочитайте эту шикарную книгу и окунитесь в атмосферу выживания, прочувствуйте, каково это.
Вот интересно, а современные подростки, которые без гаджетов жить не могут, смогли бы выжить, оказавшись в тех же условиях? Что-то я очень сомневаюсь в этом. Она бы, наверно, и неделю не протянули. Это печально конечно

Если вы хоть раз бывали на экскурсии в старой усадьбе или дворце, то наверняка запомните эту необыкновенную атмосферу, уникальный запах, потрескавшиеся портреты в золочёных рамах, хрустальную посуду чуть утратившую свой первоначальный блеск...
Эта книга вызвала именно такие ассоциации, когда я читала описание быта и внутреннего убранства старинного дома Болдуина Лампрехта. Как и все подобные строения, это не лишено семейных легенд и преданий,а пожилые слуги уверяют, что призрак прекрасной Доротеи, чей портрет украшает одну из комнат, нередко появляется в пустынных коридорах.
Главная героиня нашего повествования - очень живая и любознательная девочка Гретхен, которая не верит в эти глупые сказки и всеми силами пытается разгадать секрет фамильного привидения. Но завеса тайны приоткроется лишь через несколько лет, когда она станет уже взрослой девушкой и с помощью молодого дяди Герберта (который впрочем не является ей кровным родственником) будет бороться с несправедливостью своего болезненного брата Рейнгольда.
Увлекательный сюжет, решительные герои, секреты тёмных комнат, пылкие чувства, борьба страсти и долга - всё это можно найти в романе "Дама с рубинами".

«Но что такое рыцарь без любви? И что такое рыцарь без удачи?»

Юрий Ряшенцев

 Ефремов в моём представлении всегда занимал первое место в списке лучших фантастов мира, точнее делил 1-е — 2-е места с Лемом. Но о его жизни я ничего не знал. После прочтения сборника "Мои женщины" Иван Антонович сильно вырос в моих глазах как человек, теперь я ставлю его в один ряд с виднейшими творцами Ренессанса — выдающимися учёными, писателями, художниками и скульпторами.

Несколько слов о сборнике издательства Престиж Бук.

Если представить Кама Сутру в виде десятисерийного фильма, то в рассказах, включённых в эту книгу-камасутру, десятой, самой интересной и полезной серии, найти не удастся. Причину автор честно называет — «я очень брезглив». Он почему-то разделяет брезгливость и острое обоняние, хотя в данном случае оснований для этого разделения, на мой взгляд, не существует, — не столь важно, что конкретно ему мешало. Это важнейшее признание автор делает в одном из лучших эссе, посвящённом весьма загадочной женщине по имени Мириам. Ему не удалось преодолеть этот свой недостаток (а недостатком является избыток любого человеческого качества, в том числе, к слову, и доброты) даже с этой «на редкость чистой душой и телом женщиной». Именно брезгливость помешала Ивану Антоновичу ещё в очень молодом возрасте принять молчаливое предложение Лизы с Галерной улицы, и вместо того, чтобы заняться нужным ей делом, он любовался отражениями и запоминал скульптурные «формы человеческих тел в страсти». В результате Лиза, переехав куда-то с Галерной, не оставила ему адреса.

Будь в книге «десятая серия», это превратило бы её в выдающийся философско-физиологический трактат о любви во всех её проявлениях. Кама Сутра могла бы нервно курить в сторонке.

Иван Антонович честно пишет о том, что он с женщинами делал, и столь же честно не пишет о том, чего он с ними не делал. Из рассказа об Ирине «Последняя богиня» видно, что иногда (и, возможно, не так уж редко и не только с ней) он бывал далеко не на высоте, вёл себя, как неопытный любовник, причиняя партнёрше неудобства. Причиной этого была всё та же брезгливость, кажущаяся особенно неуместной в отношениях с «богиней».

Но быть благородным рыцарем брезгливость не мешала, и он спас (вытащил из крайне неприятных жизненных ситуаций) четырёх девушек — Люду, Сахавет, Зину-Зейнаб и Ирину. Пятой могла бы стать Мириам, и Ефремов думал об этом, пытался её найти. Наверняка справлялся в Академии, где она его видела (что она там делала? может быть раньше училась в Пединституте?). Женщина, очень тщательно скрывающая о себе даже самую пустячную информацию, не могла, конечно, сразу назвать свои настоящие имя и фамилию. Естественно, поиски Мириам Нургалиевой, были обречены на неудачу. «Ты не знаешь многого из нашей жизни» — говорит она Ефремову в Москве, где, как ей, очевидно, известно, она находится в безопасности. Умудриться приехать в Москву, находясь под строгим контролем («меня решили привести к покорности»), — это кажется невероятным. Рискну предположить, что Мириам была сотрудницей органов Госбезопасности, у которых в годы войны хватало работы в крупных центрах эвакуации советской интеллигенции, одним из которых был Фрунзе.

Зачем автор написал о Валерии, неясно. Здесь загадочно всё — и судьба её и любовные отношения между ними, о которых не написано ничего. Не узнал ли Иван Антонович от Валерии нечто такое (о «страшной России», например), что не решился доверить это бумаге? Под «определение служения и восхождения» (см. главу «От автора») связь с Валерией не подходит. Видимо, хотел написать, но так и не собрался.

О письмах сказать можно лишь то, что в них нет ничего особенного, просто кое-что добавляют к облику писателя. Ну и рассказывают, хотя и совершенно не в русле основного повествования, о его третьей жене.

Почему-то книга считается восьмым томом собрания сочинений Ефремова, собрания, изданного другой организацией — издательством Престиж Бук. Куда-то исчезла с обложки эмблема издательства — ягуар. Вместо неё красуется название несуществующего издательства. Были проблемы с правами? Но почему бы теперь, когда эти проблемы решены, не продолжить выпуск собрания сочинений, включив в него всю переписку, т. е. то, что вошло в книгу издательства Вече? В итоге читатели получили бы  ПСС Ефремова.

«Следить за речами философов древности в современных декорациях и под соусом доброй иронии — другого подобного в нашей литературе просто не было и нет.»

Из типичной рецензии прочитавшего книгу по диагонали

«Так выпьем же за диалектику!

За диалектику всем было пить не привыкать.»

Колупаев «Сократ Сибирских Афин»

«Вот ты и смотри, Сократ, ...»

Колупаев «Сократ Сибирских Афин»

Немалое мастерство автору потребовалось (или не потребовалось? к вопросу о мастерстве я ещё вернусь), чтобы слушателям было почти невозможно понять, что им читают (если предположить, что чтец не предупредил их заранее), — какой-либо из «Диалогов» Платона (ну, скажем, «Критон») или пародию на него. Вот отрывок из такого диалога (Часть первая, Глава двадцать восьмая):

« — Милый Критон, — ответил Сократ сокрушённо, — разве тебе неведомо, что к любому делу большинство людей непригодно и ничего не стоит, серьёзных же людей и во всех отношениях стОящих очень мало. Не кажутся ли тебе прекрасными делами художественная гимнастика, честная торговля, свободная журналистика, военная стратегия?

— Конечно, кажутся.

— Ну, а разве ты не замечаешь, что большинство людей, берущихся за эти дела, достойны лишь презрения?

— Да, клянусь Зевсом, ты говоришь сущую правду.»

Ну и зол же был автор на окружающую его действительность в последние годы ХХ века! Ведь так оно и было тогда. Какие-то люди, занимавшие высокие посты и совсем недавно носившие в карманах партбилеты, разрушали нашу армию и флот, разворовывая матчасть, публиковали в СМИ разнообразную клевету на порядочных людей, торговали оружием и наркотой? Ладно, не спорю. Но причём тут художественная гимнастика? При чём тут Ирина Винер, Алина Кабаева, Ляйсан Утяшева и многие другие прекрасные наши тренеры и спортсменки? Почему из огромного количества видов спорта автор ужалил устами Сократа самый красивый из них? Не отношения ли с прекраснозадой обобщённой (или коллективной) Каллипигой послужили тому причиной? Может быть, это надо считать доброй иронией? Ну, как говорят мои знакомые академики, — тут всё В ЗАВИСИМОСТИ. Короче говоря, если автору надо было, чтобы читатель на него по-крупному рассердился, то он мог бы и остановиться на достигнутом. Но не останавливается, продолжая во множестве генерировать разнообразные глупые шутки* и образцы словоблудия типа 16-й главы первой части.

Хотя это и нечто необычное, но читать подряд трудно. Впечатление такое, что автору постоянно хочется покрыть густым матом то, о чём он пишет с несколько недотягивающим до остроумия юмором. Ему не до смеха, но он пытается эту эмоцию как-то изобразить, и очень часто это заканчивается неудачей.

Невозможно не процитировать ещё один отрывочек из 27-й главы второй части, где идёт совершенно не пародийный, если не учитывать его полнейшую неуместность, разговор о насущном, близком к жизни (это всё та же, упомянутая в примечании, очередь за хлебом, но он уже кончился). И вдруг, как гром среди ясного неба:

« — А кибернетика и генетика — дерьмо, — уже разогреваясь возвестил тот же голос.

— А как же! — обрадовался я. — Дерьмо и есть!

Тут все начали обсуждать свойства дерьма и сошлись на том, что кибернетика и генетика — дерьмо именно собачье, а не, к примеру, коровье. Я было чуть не предложил человечье, и вовсе не из-за его качества, а только из-за количества, но вовремя одумался. Может, диалектическое говно выше, чем деидеологизированное собачье?»

К чему это всё опять вспоминать? Можно было найти кучу более злободневных поводов, чтобы поговорить о сравнительных характеристиках дерьма. Все эти глупости о генетике с кибернетикой уже всем надоели, уже давно (я говорю сейчас о времени написания книги) всем ясно, где было дерьмо, а где наука, и вот опять! И совершенно не к месту. Как будто автор сам об этих вещах только вчера узнал. Вот уж действительно мудрая книга!

Не спасает от недостатка мудрости даже постоянное поглощение дикого количества алкоголя всеми героями этой фантастической пародии. Не пьёт, пожалуй, только Ксантиппа и дети. Автор же, напившись до бесчувствия, падает в бассейн — самое подходящее место для воспоминаний о его работе в дельфинарии. Межеумович так и вовсе не просыхает, время от времени провозглашая что-то вроде вот этого:

« — Кончилась сраная Перестройка! — воскликнул материалистический Межеумович. — Да здравствует развитой социализм, от которого и до коммунизма рукой подать!»

Сократ, способный пить сколько угодно без последствий, почему-то называет формулу Е = mсквадрат фитцджеральдовской, не возражая при этом против авторства Эйнштейна. Это, видимо, тоже шутка, но либо моё чувство юмора перед ней пасует, либо мои познания в фитцджеральдовской физике оставляют желать лучшего.

 Обращусь ещё раз к вышеупомянутому диалогу Платона «Критон».

Цитирую Платона «Избранные диалоги» ХЛ, 1965 г. перевод Михаила Соловьёва:

Критон Сократу:

«В твоём распоряжении моё имущество, и я думаю, его будет достаточно. Если, наконец, заботясь обо мне, ты думаешь, что не надо тратить моего достояния, то здесь есть чужеземцы, которые готовы за тебя заплатить; один из них — Симмий фиванец — уже принёс необходимые для этого деньги. То же самое готов сделать Кебет и ещё очень многие."

"Что касается меня, так мне стыдно и за тебя и за нас, твоих близких, если станут думать, что всё это произошло с тобой по какому-то малодушию с нашей стороны. [...] Вот ты и смотри, Сократ, как бы кроме беды, не было бы и позора для нас с тобой. Всё-таки подумай, — впрочем, думать уже некогда, а нужно решить, решение же может быть только одно. ... Право, Сократ, послушайся меня и ни в коем случае не поступай иначе.»

Теперь о том же из Колупаева:

« — Ты, Сократ, можешь вполне располагать моим имуществом, и я думаю, что его будет достаточно. Если, наконец, заботясь обо мне, ты думаешь, что не нужно тратить моего имущества, то вот твои иноземные друзья, которые здесь, готовы помочь. Один уже здесь — Симмий из Сибириса.

— Что касается меня, Сократ, то мне стыдно и за тебя, и за нас, твоих близких, если станут думать, что всё это случилось с тобою по какой-то скаредности с нашей стороны. Вот ты и смотри, Сократ, как бы всё это не оказалось не только вредным, но и позорным для нас с тобою. Однако, подумай. Вернее, впрочем, что и думать-то уже некогда, а нужно решать. И решение может быть только одно. Но умоляю тебя всячески, Сократ, послушайся меня и ни в каком случае не поступай иначе.»

Колупаев очевидным образом ухудшил перевод Соловьёва.

Такое же сопоставление можно было бы привести ещё одно (а может и больше, но одно точно), но желающие могут это сделать самостоятельно при наличии в библиотеке сочинений Платона, а цитаты довольно большие.

Есть ещё один древний оратор, который в отличие от Сократа, выдуманного Платоном, существовал на самом деле. Это Исократ (возможно, Платон просто немного упростил имя этого человека), и его Колупаев тоже цитирует в своей книге, без ссылок, разумеется, но при этом более тщательно меняя перевод. Приведу два отрывка из речи Исократа «Панегирик» в переводе К. М. Колобовой (человек, интересовавшийся античными ораторами, мог найти этот перевод в приложениях к журналу «Вестник древней истории» за 1965 — 1969 годы).

Отрывок первый:

«Такая война лучше мира, она скорее похожа на священное посольство, чем на поход; она полезна и для тех, кто стремится к мирной жизни и кто мечтает о войне. Одни могли бы спокойно извлекать пользу из своего добра, другие — приобрести большие богатства за чужой счёт.»

Отрывок второй:

«Мы даже не доставим неприятностей городам, производя у них набор воинов, что теперь, при нашей войне друг с другом, для них в высшей степени тягостно: ведь гораздо меньше будет желающих остаться на родине, чем таких, которые предпочтут принять участие в походе. Какой юноша, какой старец настолько равнодушен к славе, что не захочет вступить в это войско, возглавляемое афинянами и лакедемонянами, в войско, которое собирается ради свободы союзников и отправится в поход по воле всей Эллады для отмщения варварам? А какие молва, память, слава должны стать уделом людей, отличившихся в великих делах, и при жизни, и после смерти!»

А вот соответствующие места из «Сократа Сибирских Афин» (говорит Исократ, часть первая, глава семнадцатая.)

Первый отрывок:

« — Это единственная война, которая лучше, чем мир! — гремел оратор. А ведь на вид-то был уже совсем стар и немощен. — Похожая больше на лёгкую прогулку, чем на поход, она выгодна и тем, кто хочет мира, и тем, кто горит желанием воевать. Те смогут открыто пользоваться своим богатством, а эти разбогатеть за чужой счёт.»

Второй отрывок:

«Нам даже не придётся обременять города воинскими поборами: желающих отправиться в этот поход будет гораздо больше, чем тех, кто предпочтёт остаться в доме. Найдётся ли кто-нибудь столь равнодушный, будь то юноша или старик, кто не захочет попасть в это войско с сибирскими афинянами во главе, снаряженными от имени Сибирской Эллады, чтобы союзников избавить от рабства, а персов заслуженно покарать? [...] А какую славу стяжают при жизни, какую посмертную память оставят те, кто отличится в этой войне!»

Для такого способа сочинения художественной литературы мастерства, на мой взгляд, требуется уже значительно меньше, чем может показаться неподготовленному читателю.

Интересно, что в комментариях кандидата философских наук доцента С. В. Буренкова пояснению принципа цитирования автором Платона (об Исократе и говорить нечего, знает ли вообще о нём этот комментатор?) места не нашлось. Такой принцип цитирования, без ссылки на источник, имеет всем известное неприятное название.

 Автор писал свою книгу явно без расчёта на публикацию, в стол. Надо ли было вытаскивать эту ретросатиру на свет божий?  Ответить однозначно очень трудно, да и поздно уже отвечать - книга вышла.  Состоит она не из одних только глупостей и левых цитат, она большая и достоинств в ней тоже немало. Есть у неё и ещё одно неоспоримое достоинство - оригинальность. Своё место в истории советской литературы, пусть и очень малозаметное, этот труд теперь занял. А плагиат мало кто заметит. До этих отрывков ещё дочитать надо, не бросив это скучное занятие на третьей главе.

*) Тут можно привести много примеров. Вот парочка:

« ... воздух — это очевидно, тут и припоминать нечего — есть испарение и расширение воды; мало того, сам огонь не может быть зажжён, не может сохраняться и поддерживаться без помощи и содействия влаги. Я видел также, что те жидкие масла, при помощи которых поддерживается трепетная жизнь пламени и огня, являются своего рода состоянием зрелости и сгущения воды.»

Это мне напомнило не менее идиотскую, но серьёзную, не пародийную физику воздуха из «Орды встречного ветра» А. Дамазио. У Колупаева приведённый «размышлизм» об огне (как он отличает огонь от пламени, осталось его секретом) даже и на пародию не похож.

А зачем «Диалектику природы» «Отца и Основателя» называть «Дианетикой природы»? Это ни на пародию не похоже, ни на шутку, а на мелкую глупость на уровне школьника пятого класса. Несколько ближе к шутке, правда, на мой юмор, не остроумной, располагается название работы другого «Отца и Основателя» (тоже с неназванной фамилией) — «Материализм и эмпириокретинизм». Автор в это время стоит в огромной очереди за хлебом, люди, как обычно в такие моменты, обсуждают философские и физические проблемы пространства и времени, хлеба может не хватить на всех (и он действительно скоро кончился); так что голодному автору просто не до шуток.

Древнегреческую Трою он переименовал как-то совсем уж непредсказуемо и даже, как мне кажется, не совсем прилично — в Пердячинск. Ну, хоть Новотроицком бы назвал. Сибирский юмор, однако ...

Такова вся книга. Кажется, она целиком написана в огромных очередях то за хлебом, то за водкой.

Примечание.

Как поместить в шапку рецензии оба тома книги, а не только второй или только первый? Не знаю даже, в какой теме можно задать этот вопрос.

Скажу прямо - книга мне не понравилась абсолютно! Возможно, если бы я была подростком или любила бы классическую литературу, мое мнение было бы другим.
В начале книге мы знакомимся с мистером Джорлингом, путешественником, который несколько лет не был дома и который готов отправится в Америку с первым же кораблем.
Книга богата на всякие мореходные термины, географические координаты, описание природных ландшафтов Антарктиды. Но тут он узнает, что собирается экспедиция на Южный полюс в поисках пассажиров шхуны,пропавших 11 лет назад. Для начала он считает все это авантюрой, выдумкой, но буквально же сразу его убеждают в обратном, и несколько раз за все произведение только ему удается подобрать аргументы к целесообразности продолжать путешествие к ледяному полюсу.
Эту книгу надо абсолютно точно читать с глобусом или географическим атласом, разбираясь в координатах широты и долготы, благодаря этому можно проследить путь выдвинувшийся экспедиции.
Сложно было пробиться через кораблестроительные термины, а описание природных ландшафтов как по мне было скучным и однообразным.
Возможно, любители творчества Верна оценят эту книгу по достоинству, к сожалению, я не из этого числа и моя оценка максимум 3,5

Стиль романа-трилогии «Жёлтый дьявол» можно назвать телеграфным (короткие предложения, глаголы часто пропущены) или клиповым (короткие эпизоды и картины быстро сменяют друг друга). События происходят во время Гражданской войны на обширной территории: Сибирь, Дальний восток с заходом в Китай и Японию. Масса героев. Большевики и их сторонники изображены с симпатией, их враги (белогвардейцы, интервенты) – несколько карикатурно. Впрочем, роман приключенческий и шпионский, потому авантюристка баронесса Глинская и сыщик-шпион-террорист Клодель не искажены карикатурой и претендуют на первые роли.
В целом роман достаточно реалистичен, лишь в конце неожиданно принимает мистический оборот. Бывший командир красных партизан Снегуровский вдруг превращается в мечтателя, верящего, что где-то под дворцом в Японии спрятана сокровищница йогов, найдя которую, можно раскрыть тайну бессмертия и преодоления космического пространства. Чем объяснить этот сдвиг по фазе? Тем, что Снегуровский ранен в голову? Или автор таким образом даёт задел для следующей книги: мол, раскрытие тайны впереди?
С одной стороны, кажется, что лучше бы автор не толкал всё в один роман, а написал два. Вот широкая картина Гражданской войны, а вот авантюрно-шпионская линия. Но с другой, может, всё это лишь пародия? А пародия проглотит и реалистическую картину, и приключенческий сюжет, и фантастику.
P.S. Агитка в пользу Советов не спасла автора, точнее, авторов, ибо Никэд Мат – это писательский дуэт: Николай Костарёв и Венедикт Март (Матвеев). Оба сгинули в сталинских застенках.

Четвертая книга показалась напрочь лишенной экшена (даже по сравнению с неторопливостью предыдущих трех), сюжет довольно плоский и автор явно вкатывался после продолжительного перерыва. Начало (да и середина) довольно тухлое, весь сюжет сводится к воссоединению героев, все куда-то бесконечно идут. Больше всего вопросов конечно вызывает глава 10, про человека с косичками, кажется полностью вырваной из контекста. Не удивлюсь, что опять какие-то приколюхи русского перевода, ну не может же быть сюжет быть настолько не логичен. Честно, две последующие главы ждал когда же герои вспомнят про эти нелепые коробки. Лишь только сюжет начинает мало мальски раскручиваться все схлопывается с "внезапным" спасением (это надо было делать еще в Мангабу, когда мы с детьми помирали от скуки), дальше сопли и сплошные умильные описания торжеств. В конце порадовала лишь киска, которая честно заслужила звание самого жирного тролля этой книги. Искренне надеюсь что пятая часть не такая унылая.

Не зная немецкого я почти до конца первого тома трёхтомника делал скидку на то, что это очень сложно переводить и вообще надо брать оригинал. Но что-то мне подсказывает: этим дело не ограничивается. И это не перевод такой, это Рейнер Мария такой. Я ценю в стихах сочетание формы и содержания, то есть когда есть какой-то смысл стихотворения и есть соответствующая поэтическая форма: метр, рифма, в зависимости от языка поэзии. Бывает отклонение в одну или другую сторону. Здесь я не вижу ни того, ни другого. Особый смысл где-то теряется, кроме условной "тихой грусти". С поэтической формой Рильке очень рано перестал дружить. Ну точнее он, как модернист расширял понятие поэзии, выводя её за границы установленных форм. В общем мне это "ни уму ни сердцу", возможно мне просто не свойственны такие настроения.

Я под большим впечатлением от книги. Все еще чувствую горечь по утерянному древнему величию рода людского, который воспевал красоту, доблесть и мудрость. Так же, как Таис ощущала потерянное великолепие исчезнувших 2-3 тыс. лет до нее цивилизаций, на месте которых жили современные ей египтяне, вавилоняне, сирийцы и индусы.
Я прочла книгу в нужное время, как раз после изучения диалогов Платона и во время изучения древних цивилизаций Шумера и Инда. Поэтому термины вроде "софросины" и "калокагатии" были мне знакомы, а общение Таис с философами и посвященными орфиками лишь углубляло знания о древних цивилизациях. Не могу сказать, что без этого книга показалась бы скучной - в ней есть захватывающий сюжет, погони, сражения, войны, тайные обряды, встречи с великими людьми, эротика, жертвоприношения и т.д.
Лично для меня стало открытием личность Аристотеля как человека. Я как раз собиралась изучать его после Платона, и теперь во мне поселилось стойкое неприятие к этому высокомерному мужлану, который ненавидел и презирал гетер и пытался вместе со своими учениками избить и изнасиловать Таис и ее подругу.
Описание захвата Фив во второй главе вообще заставило отложить книгу и плакать добрых 5 минут. Хотя, возможно, я просто очень впечатлительная.
Подтвердились мои сопоставления древних цивилизаций Эллады, Шумера и Индии - еще в Платоне я увидела наличие типично индийских аспектов реинкарнации, кармы, единой сущности-творца и прочего, чего не ожидала встретить в греческой мифологии.
Удивительно, как только вечером я думала о том, что если все больше возвращаешься мыслями в прошлое и переживаешь его по-новому, вместо того, чтобы обращаться к будущему, значит стареешь - и тут же на следующее утро читаю слово в слово эти же мыли у Таис.
Книга великолепная, заставляет по-другому взглянуть на человека и человечество в целом. После себя оставляет чувство горечи и грусти, но наверное все-таки светлой грусти, потому что не теряешь надежды.