Страстоцвет, или Петербургские подоконники

Страстоцвет - книга о том, какую роль сыграли экзотические комнатные растения в русской литературе конца 19-начала 20 века. Возможно, эти растения повлияли и на возникновение модернизма. Кажется, что все уже давно привыкли, что роза — это эмблема печали, а еще символ любви. Нарцисс — отсылает нас к древнегреческим мифам и пахнет эгоизмом. Полевые цветы намекают на невинность. А если в доме появляется орхидея, или, например, пальма, что делать русским писателям и поэтам, как их осваивать? Рододендрон, например. Пока выговоришь, язык сломаешь. Но они же еще не заняты четкими ассоциациями, не наполненные идеями, образами, метафорами. И русские поэты и прозаики ринулись осваивать это все новое. Афанасий Фет попытался пристроить рододендрон в 1856 году - роскошные кусты белых, розовых и…

Я, к сожалению, не большой знаток поэзии, но цветы люблю очень. Эта книга в первую очередь была для меня своеобразным историческим справочником по растениеводству. Читала медленно, по одной главе в день, узнала много интересных фактов. Чтение очень медитативное, прекрасно читается вечером за чашечкой чая, возможно, в компании друзей для обсуждения. Само издание также великолепно - с иллюстрациями, на приятной бумаге, под великолепной обложкой.

Это литературоведческая история про поэзию в удивительно остроумной обёртке из разговоров про комнатные растения. И не просто что куда садить, речь идёт об истории развития комнатного растениеводства в Петербурге.

Что? Да!

Вместе с авторкой рассуждаем о возможности поставить дома бассейн с кувшинками, о тех кто их реально ставил и о поэзии Мирры Лохвицкой))

Я в восторге!

Сама авторка помечает, что закончила книгу в мае 1999го. Впервые опубликована она была в 2001 году, а переиздана 20 лет спустя в 2021ом.

Водный момент для моих подруг: в книге много о страдашках поэтов-мужчин. И вообще по большей части разбирается их литературный путь. Из женщин разбирается Надежда Тээффи и Мирра Лохвицкая. Зинаида Гипиус, немного Мария Моравская. Понимая, что в литературоведческую практику Кушлиной не входит…

Может ли мода на комнатные растения повлиять на творчество поэтов? Вполне. В 1898 году в Петербурге вышла книга «Комнатное садоводство» Макса Гесдёрфера, которая сразу стала популярной в светском обществе, а главы её печатали даже в журналах. Сейчас же в ней можно не только почерпнуть знаний о растениях, но и найти ключи к метафорам и символам в поэзии Серебряного века.

«Пресловутые криптомерии», «тайнобрачные цветы», «полевой евангелист» и многое другое. А сколько здесь имён! Валерий Брюсов, Тэффи,
Иннокентий Анненский, Зинаида Гиппиус, Иван Бунин, Фёдор Сологуб и список ещё можно продолжать и продолжать. И ведь каждый автор выбирал для себя определённые цветы, кто-то писал об экзотических растениях, кто-то о болотных, кто-то о тех, которые обладают ярким ароматом. Не только рифмы ради,…

Для меня это уютная питерская книга, "беседа за чаем" - как было написано ниже. Взяла её случайно, по рекомендации Максима Мамлыги, потому что сама очень плохо разбираюсь в поэзии Серебряного века и боялась увязнуть в именах. Но хорошо, что эта книга нашла меня, а я её - здесь рассказ, который не требует от читателя обязательных дополнительных знаний. Хочешь читай подробнее, не хочешь - вот тебе просто интересная история о старом Петербурге, его жителях и... комнатном садоводстве. Никогда бы не подумала, что модерн так тесно связан с распространением в Европе экзотических растений. И больше всего запала история Тэффи - я о ней вообще ничего не слышала, но какая же она замечательная!

Итак, меня настолько заинтересовала данная книга и впечатлила, что я впервые (!) решила написать рецензию для того, чтобы ее куда-то потом выложить. В сущности, рецензий я не писала вовсе, но этим непременно надо поделиться.

Но обо всем по порядку. А привлекла меня обложка. Оформление у книги чудесное. Обложка, я считаю, вообще произведение искусства. А вставки из книг по садоводству как-то сразу окунают не только в саму тему выращивания растений, но и в другую эпоху, проникнутую особой эстетикой.

Но дело, конечно, не в обложке… Редко встретишь книгу, сама идея которой кажется настолько гениальной, что боишься разочароваться, завысив ожидания заранее. Сидишь и думаешь: «Ну это звучит как нечто, что я написала бы сама. Если бы, конечно, вообще когда-либо что-либо писала». Но, к большому…

Эта книга словно беседа за чаем. О цветах, о поэзии, о мире, который мы потеряли сто лет назад... О том, "какими пустяками занимались взрослые мужчины в последние дни последнего благополучного года в России". Хочется стать хоть немного похожей на женщину-цветок того времени, но "полноте, сударыня, - говорили мне книги, - можно исправить осанку, но не посадку головы."

Без преувеличения могу сказать, что эта книга изменила мою жизнь. Месяц назад я спокойно проходила мимо цветочных магазинов, не замечала горшков на подоконниках, за всю жизнь я не прорастила ни одного семечка и не полила ни одного цветка. Уже после первых глав книги во мне зародился искренний интерес к домашнему цветоводству. Столько всего описано, да еще так увлекательно, разумеется, я полезла в гугл за цветными картинками... И понеслось. Теперь у меня заставлены подоконники на работе и дома, сегодня купила первый пакетик семян, обошла все цветочные лавки в округе. Уже две недели всю мою голову занимают домашние цветы. Что же такого было в этой книге, что привело к таким невероятным последствиям?

Во-первых, чудесное издание. Черно-белые иллюстрации, заимствованные из дореволюционных…

Как мало мы читаем стихотворений и как мало внимания уделяем комнатным цветам, а во времена символистов комнатное садоводство было сравни искусству написания стихов. Поэты изучали труды по комнатному садоводству и жизни растений, таких авторов, как Макс Гесдерфер, А. Кернер фон Марилаун, а затем создавали свои прекрасные стихотворения: Тэффи: Страстоцвет

Passiflora – скорбное слово, Темное имя цветка… Орудия страсти Христовой — Узор его лепестка. Ты, в мир пришедший так просто, Как всякий стебель и лист, Ты – белый лесной апостол, Полевой евангелист! Да поют все цветы и травы Славу кресту твоему, И я твой стигмат кровавый На сердце свое приму.

Зинаида Гиппиус Иди за мной

Полуувядших лилий аромат Мои…