Самый счастливый день (сборник)

Девочка-подросток думает, о чём написать в сочинении о самом счастливом дне в своей жизни. Мысли перескакивают с одного на другое: то о своём росте, то о докладе на тему политической обстановки Гондураса. Она понимает, что от неё ожидают «правильную», написанную по канону работу – тогда её переведут в следующий класс. По старательно навязываемому мнению, счастливым можно быть в строго определённых ситуациях. Вопрос в том, сможет ли она написать то, что от неё хотят – или написать, о чём она сама хочет.

Бывают в жизни непонятные, непредсказуемые события, которые внезапно входят в устоявшееся спокойное существование, чтобы властно напомнить о том, что вычеркнуто давно из памяти, потому что вспоминать не хочется… Итак, в квартире одинокой пожилой пенсионерки Варвары Тимофеевны стали происходить некие странности, напоминающие завязку сюжетов триллеров о разбушевавшемся духе : внезапно растворились запертые на все задвижки окна, с кухонной полки полетели чашки и блюдца, кушетка медленно поползла от стены к центру комнаты. В довершении всего, с потолка с грохотом обрушилась люстра. Сначала героиня решила, что началось землетрясение, но соседи опровергли ее догадки, а в домоуправлении бабушке посоветовали обратиться в милицию: не иначе, соседи безобразничают. Но Варвара Тимофеевна знала,…

Знаете людей, которые "я не гомофоб, но..." Вот таким рассказом и одарила нас Виктория Токарева, королева вроде бы нестыдной беллетристики. Гомофобный текст в жанре "ой, Вань, гляди, какие клоуны", щедро нашпигованный стереотипами о квир-людях. Давайте посмотрим слайды:

Барбара входила в сексуальное меньшинство. Пусть сексуальное, но меньшинство.

Когда Марина опустила смычок, Барбара ее уже любила. И, как это бывает у лесбиянок, – сразу и навсегда.

В клубе за столиками сидели голубые и розовые. Это был специальный клуб по интересам.

Лучше бы писательница не сходила со своего истинного пути и дальше описывала неприкаянных гетеро дядек и тетек, пришибленных советским опытом.

С автором встреча произошла впервые.я больше люблю монументальные произведения. Но эти рассказы меня очаровали по-настоящему. такое тихое, неспешное, душевное повествование.
О жизни, о чувствах, о желаниях.

Очень короткий рассказ о том, как главному герою (учителю французского Валентину) всё опостылело и как он решил прожить один день без вранья, без страха перед кем-либо, ведь "врут тогда, когда боятся". Тем самым он меняет привычное течение своей жизни, но окружающие не понимают внезапно произошедшую в нем перемену, решают, что он их разыгрывает, обижается, выпендривается, острит, кокетничает - что угодно, кроме того, что он показывает себя-настоящего. Только дети в его пятом "Б" понимают его правильно.

До середины рассказа, когда сообщили возраст главного героя, я считала, что ему в районе 30-35 - настолько он казался уставшим от жизни человеком, которому всё и все опостылели. Оказывается, ему всего 25 лет. Рассказ хороший, но Валентин не вызвал у меня ни симпатии, ни сочувствия. Пять лет…

Давно я не читал такую "современную", такую "российскую" и такую "прозу". Тут все три слова значимы. С одной стороны, все рассказы в сборнике современны и созвучны своему времени. Созвучны в некотором интеллигентском смысле. Раз за разом обыгрываются человеческие страсти, измены, аборты, неприкаянность, ощущение чужой жизни, сложные отношения с "творческими личностями". Ближе к перестройке -- всплывает классическая "рукопожатность", ахи-вздохи о том, как все хорошо на Западе и как все ужасно, уныло и плохо -- у нас. Такой хрестоматийный "Огонёк" пополам с "Радио Свобода". Проза, конечно, очень отечественная, люди "наши", узнаваемые и иногда неприятные из-за своей схожести с реальностью. И, за редким ислючением, все и везде - "проза". Кое-что наблюдательно романтическое всплывает в…

Говорите правду. Скорее всего, вам никто не поверит.

Хорошо написано. Просто день из жизни самого обычного советского учителя, довольно невзрачного и непримечательного. Он решил в этот день говорить только правду, и наблюдает. Люди странно реагируют на правду, особенно незнакомые. Знакомые, впрочем, тоже.

Как верно заключает герой в конце, второй раз так не получится. Занятная вещица. И у нее приятный язык.

Колесо как метафора.

Пока евреи не изобрели линейку времени, всё было по кругу: время, работы, мысли и чувства, с этим круговращением связанные. Эта книжка - колесо. С неизбежными повторами сюжетов, с неизбежными повторами характеров и сюжетных ходов.

На пороге - 80-е годы 20 века. И книжка - об этом времени. Токарева описывает время через возраст, с такой характерной для женщины вообще включенности внутренних часов.

Возможно, 3 книжки Виктории Самуиловны за 4 дня - это много, возможно, поэтому уже хотелось заглядывать в конец каждого рассказа за развязкой. Но книжка стоит усилий её прочтения. Здорово! Здорово увидеть как видит всё вокруг женщина. Что она чувствует при этом. "При этом" - это когда уже с горочки. Когда все главные игры сыграны и осталось их осмыслить. А заметки мои хоть и…

И все же, Токарева - депрессивный автор. Совсем не понравилось, как описано ТО время. Прямо ужасы, всплывает почему-то в памяти "Маленькая Вера" и прочая чернуха. Не было такого ужаса, который надумывает себе героиня, это просто дань моде того времени. А сюжет - так и сейчас и тогда многие живут как главная героиня или ее соседка, у каждого своя причина закрывать глаза на происходящее, живя с кем-то. И почему-то симпатия к жениху-грузчику, хотя прочитай его я тогда, была бы точно на стороне родителей невесты.