Der Lärm der Zeit

До чтения этой книги я, к своему стыду, ничего не знала о жизни Дмитрия Дмитриевича Шостаковича. Но автор легко и непринужденно в скромном объеме в 211 страниц умудряется не только погрузить нас в контекст, но и по-настоящему познакомить с великим композитором. Так, как мало кому бы удалось, особенно учитывая, что автор-иностранец.

Да, бесспорно, эта художественная биография Д.Д. больше про отношения композитора с советской властью, но при этом Барнс прекрасно вписывает в повествование и свои собственные размышления об искусстве:

«Искусство принадлежит всем и никому в отдельности. Искусство принадлежит всем временам – и никакой конкретной эпохе. Искусство принадлежит тем, кто его создает, и тем, кто им наслаждается. <...>. Искусство – это шепот истории, различимый поверх шума…

Что вы знаете о Шостаковиче? Если, как и я, ничего - эта книга быстро и подробно вам все расскажет. Автор очень хорошо осведомлен о жизни, творчестве, трудностях работы и выживании Дмитрия Дмитриевича и его семьи. То было не простое время, особенно для творческих людей. Одно неверное действие и из любимца ты превращаешься во врага народа.

Книга поделена на три части. Тревожные, страшные. В каждой главный герой размышляет о своей жизни, сидя на лестничной клетке в ожидании, когда за ним придут, в самолете в пути в Америку или на родину, и в автомобиле. Каждая глава начинается со слов «Он твердо знал: сейчас настали худшие времена» и с каждой главой он понимает, что то было не самое худшее.

Книгу читать было сложно, хотя она совсем небольшая, но то, что происходило в те времена ужасает.…

Я, как муха в смоле, увязла в этой книге и с большим трудом продиралась сквозь неё, пока наконец не освободилась. Слишком много для меня оказалось рефлексии и самобичевания. Не знаю, кого здесь было больше, - Барнса или Шостаковича, но в любом случае действовало оно крайне угнетающе. Дмитрия Дмитриевича мне, безусловно, очень жаль. Не знаю, как бы на его месте повел себя человек иного склада характера: не такой ранимый, не такой нервный, не такой слабохарактерный, и к чему бы это в итоге привело. Возможно, его бы расстреляли еще в 37-м, или же он так же благополучно дожил бы до хрущевской оттепели, но преспокойно получал бы удовольствие от всех оказываемых почестей и присвоенных регалий и не переживал бы из-за ответных действий, которых настойчиво ждали от него. Но в итоге все сложилось…

История человека, история талантливого композитора в тоталитарной стране.

Эта история не могла меня не тронуть, пусть я сквозь призму времени, поколений и историю собственной семьи смотрю на 20 век.

И многие страхи мне понятны, и суд совести знаком, хотя уровень не тот, конечно, совсем не тот.

После прочтения хочется узнать о Шостаковиче и многих упоминаемых личностям больше.

Уже составляю список, благодаря примечаниям переводчика, которые читала после каждой части, чтобы лучше понять упоминаемые события, аллюзии и просто узнать о ком или чем шла речь.

Хотелось бы владеть английским языком, чтобы прочесть книгу в подлиннике. И прочувствовать мелодию, ритм, музыкальную составляющую текста.

В небольшом вступлении перед первой частью были фразы, смысл которых прояснился только после…

Знакомство с Барнсом началось именно с этой книги. Автор предлагает нам прожить некоторое время вместе с композитором Дмитрием Шостаковичем в условиях сталинского террора, увидеть в нём простого человека  и великого композитора.

Идеальная книга про соотношение искусства и политики. Книга про свободу творчества, внутренний протест, смелость и трусость. К сожалению, эти нарративы не остались в истории, а звучат омерзительно современно.

Победил ли Шостакович? Сомневаюсь. Соглашусь с автором, что Дмитрий Дмитриевич мог написать больше. Могли появиться оперы, настроение симфоний поменялось бы. С другой стороны, выбирает ли художник эпоху? Шостакович в музыке зафиксировал шум своего времени.

Барнс удивил. Как тонко он прочувствовал героя произведения и дух времени. Книга небольшая, но исчерпывающая, хотя можно было писать большой роман. Но зачем? Автор смог найти лаконичную художественную форму и текст абсолютно убедителен.

На прикроватной тумбочке стоит, как всегда, открытка с тициановским "Динарием кесаря". Чехов говорил, что перепробовал все жанры, кроме доносов.

... поскольку все композиторы получают зарплату от государства, то при любом отступничестве государство обязано вмешаться, одёрнуть зарвавшихся и добиться от них более гармоничного соответствия вкусам публики.

Не думаю, что смогу написать об этой книге. Вернее, если начну, то вряд ли смогу остановиться до тех пор, пока не перепишу весь её текст вместе с комментариями переводчика и своими скудными и косноязычными заметками.

Когда все шло наперекосяк, когда думалось, что «чепуха совершенная делается на свете», он утешался вот чем: хорошая музыка всегда остается хорошей музыкой, а великая музыка незыблема. Любую прелюдию и фугу Баха можно играть в…

Боюсь, Джулиан Барнс задел этой книгой мои патриотические чувства, которые не могут быть объективными. Посему в этой рецензии я расскажу только о своих горестных чувствах и разочаровании во время чтения "Шума времени".

Непросто назвать это произведение биографией Шостаковича. Эта книга, скорее, размышления Джулиана Барнса над советской историей и биографией Шостаковича в контексте взаимодействия творца с диктатурой. Я увидела, что в книге композитор выступает лишь как пешка автора, избранная для живописания ужасов советской системы, мучающей гения. Шостакович у Барнса получился слабохарактерным невротиком, измученным рамками государства. Я думаю, что все же Шостакович был гораздо более интересной и сильной личностью, способной творить благодаря и вопреки любым тискам. Из примечаний к…

Джулиан Барнс, букеровский лауреат (2011), известный британский писатель, решил посвятить свою новую книгу жизни и творчеству советского композитора Дмитрия Шостаковича.

Казалось бы, имена несовместимые. При слиянии обязательно выпадет осадок. Химия творчества даст сбой.

С другой стороны — вспоминается Андре Моруа, написавший роман об Иване Тургеневе. Заметный и довольно удачный. Но то — француз, повидавший немало русских эмигрантов в Париже, знавший их и ментально им близкий.

У Барнса родители — французы. Но об изысканности слога, об ироничности или о влиянии французской словесности не может быть и речи. «Шум времени» — именно так называется его новый роман — по-английски туманен, сух и, даже можно сказать, чопорен.

Как ни крути, смешанные чувства.

Тем не менее, Барнс — знаток русской…

Очень неоднозначная книга. Т.е. восприятие её и оценка могут сильно зависеть от национальности читателя и его патриотических и политических взглядов и убеждений.

Объясняю. С литературной точки зрения к книге претензий и вопросов практически нет. Материал излагается автором весьма убедительно, доходчиво, красочно, эмоционально, с глубокой проработкой фактологии жизни главного героя, а также и с погружением в неофициальную информацию вокруг и около имени самого Шостаковича, ну и некоторых других персон и персонажей, в романе упоминаемых. И читать эту книгу вполне интересно.

Но! Для человека русского и имеющего патриотические взгляды и убеждения она вполне может попасть в список книг, неприятных по эмоциональной составляющей. Потому что не секрет, что с некоторых пор стало модным всячески…