Калейдоскоп. Расходные материалы

Однажды увидевшая на месте Рейхстага Триумфальную арку, Бездомная, с поддельным паспортом Германия Ремарка. Растоптанная сапогами мирового прогресса, Мечтающая о Касталии, Германия Германа Гессе. Раздробленная на княжества поэзии, музыки, власти, Разрезанная границами на две неравные части. Мы видели место, откуда на Запад смотрел сквозь прицел Восток, Это голое место, там не пробьется даже травы росток. Стоят по обочинам брошенные дома единой страны, Сшитой белыми нитками по шву Берлинской стены. В рваных джинсах и майках, с весьма небрежной осанкой, Шестнадцатилетняя, в черных бутсах Германия панков. Попавшая будто в калашный ряд – в гущу арийской нации, Испуганная и притихшая Германия русской эмиграции.©

С возрастом память подводит любого – почему же память страны должна быть…

Знакомство с книгой зачастую происходит не на первых страницах самого произведения, а при чтении аннотации, отзывов критиков и простых смертных. И вот на этом уровне знакомства Сергея Юрьевича Кузнецова выдают нам под маской Дэвида Митчелла. Нет, ну а правда, похоже же! Тут и множество мест действия, и разные исторические отрезки, и героев великое множество, и так или иначе они пересекаются между собой. О непосредственном знакомстве с творчеством автора могу сказать, что это была любовь с первого слова. Прекрасный язык, вроде такие обычные, но тем не менее увлекательные события, ситуации, очень живые герои. Все начиналось в 2013 году в преддверии Нового Года. Мужчина с дочерью, женщина с сыном. Стандартная, казалось бы, ситуация. И развязка должна была бы быть предсказуемой: если не…

Да простят меня товарищи по команде за отсутствие поддержки, но... Когда-то давным-давно, в нежнейшем подростковом возрасте, у меня уже состоялась встреча с товарищем Кузнецовым. Встреча эта ознаменовалась обнаруженным на просторах сети "календарем" из его книги "Шкурка бабочки" и "календарь" этот на долгое время приманил меня собой, заставив перерыть половину интернета и прочих магазинов в поисках искомой книги - "Шкурка" тогда уже особо не продавалась, брать пришлось с рук, потрепанную, пухленькую книжку, которая вызывала у меня море восторга. Кто читал, в общем, либо поймет, либо не поймет, почему именно. Как бы то ни было, мне было пятнадцать, я осилила книгу товарища Кузнецова, на фоне этого даже написала в похожей стилистике чудное произведение на пять десятков страниц и... И лет…

Наверняка где-то на чердаке в доме моих родителей до сих пор хранится калейдоскоп. Самая нелюбимая, и потому хорошо сохранившаяся игрушка моего детства. Почему же мне так не нравился этот прибор? Я помню, как многообразие сменяющихся узоров заворожило впервые, но вскоре меня постигло разочарование, ведь все эти волшебные картинки оказались похожими и бесконечно повторяющимися. Отдать должное, автор попытался скроить полотно повествования из максимально разнообразных лоскутков. С одной стороны, это не давало проникнуть в судьбу каждого героя, стать членом семьи и мерно наблюдать за происходящим вокруг, с другой же стороны, такой круговорот историй читать всегда просто и увлекательно, ведь если одна история прошла бесследно, то следующая наверняка поразит. Но увы, мы имеем дело с…

Браво! Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила по этому поводу. Но вот курьез: он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое доказательство! М. Булгаков

Живу я в глухой деревушке, даже не в самой деревне, а на отшибе. Нет, все не так! Не на отшибе. Скажем так: Несколько в стороне от деревни, но на взгорочке, так что вся деревенька передо мной как на ладони, так что «мне сверху видно все, ты так и знай… (ну все помнят, на что я намекаю) Вот намедни, сижу я на завалинке, в российской глубинке, а тропочкой полевой мимо деревни шагает мужик -не мужик, баба – не баба, но одет не по нашенски: платье, не платье, а накидка этакая длинная, да широкая, на голове тоже ткань намотанная, но на араба не похож –…

Обычно я не сохраняю цитаты - только полезную и важную информацию из нон-фикшна. Но тут прекрасных цитат очень много, и потому не могу не поделиться ими.

Людям кажется: они уникальные, судьба их уникальная, любовь, ненависть, все такое… а я знаю: у Господа нашего не так много материалов, чтобы каждый раз начинать заново. Он-то работает, как хороший мастер, по готовым лекалам. Отец мой, царство ему небесное, был портной, старая школа, не то что нынче, костюмы на заказ, готовое платье тогда только оборванцы носили – но даже он повторялся, понимаете? Хотя сколько времени проработал – лет сорок, не больше. А Господу надо заполнить вечность, совсем другой масштаб, правда ведь?

В самом начале книги я думала, что разные истории из книги переплетутся. Потом я была уверена, что они не…

Масштабный роман Сергея Кузнецова представляет собой несертифицированную версию истории XX века. Используя ненаучный, но весьма плодотворный метод исторического исследования «представьте себе» автор превратил хронику текущих событий в сюрмодернистскую драму, как будто Франц Кафка ставит спектакль по пьесе Борхеса в театре Генри Миллера. Сам Сергей Кузнецов выполняет функцию дирижёра: «обеспечивает ансамблевую стройность и техническое совершенство исполнения». 32 главы, 128 лет. Париж, Шанхай, Гавана, Москва, Буэнос-Айрес, Лондон, окопы Великой войны, корейский боинг, Чешская весна. Весёлая наука история: поистине память об избранном.

История XX века начинается в 1885 году, «когда Ницше провозгласил смерть Бога» (в романе – это год смерти барона Джи: G, вероятно, означает God), а…

Бывают такие моменты в жизни, когда совершенно иррационально кажется, что вокруг все знакомы, и сплетается маленькая сеть знакомств по всему земному шару. Коснёшься одного человека - и через сеть прикосновение передастся тысячам других. О чём эта книга? Сложно сказать, как и сказать, о ком и когда. В отсылках можно запутаться в первой главе, а чем дальше в лес, тем толще партизаны. Персонажей очень много, они все друг с другом связаны, и, кажется, в какой-то момент я перестала читать это как связанный текст и перешла к чтению как разрозненных новелл, несказанно радуясь, узнавая одного из персонажей или додумывая его родство-знакомство с существующими (впрочем, это типичные проблемы людей с отвратительной памятью). Что хочется особо отметить в книге: язык. Язык хороший, чистый, книгу…

Если верить аннотации, нас ждет воистину захватывающий роман. Действие охватывает больше ста лет – с 1885-ого по 2013 годы. Важных для повествования персонажей больше сотни. События развиваются в самых разных уголках земного шара – от Шанхая до Нью-Йорка, от Ленинграда до дебрей Африки, от Калифорнии до Гонконга. Прямо-таки наш ответ «Облачному атласу» Дэвида Митчелла! И аннотация не врет. «Калейдоскоп. Расходные материалы» состоит из тридцати двух новелл разной длины, некоторые разбиты на части и перепутаны с остальными цельными новеллами и тридцати восьми миниатюр-зарисовок, цель которых либо эмоционально оттенить основные сюжеты, либо раскрыть нюансы рассказанных автором историй. Плюс к этому вставки помеченные «перебивает» - короткие анекдоты из жизни, чаще занимательные, а не…

Три недели преинтересного чтения – это не так уж мало. Я имею в виду книгу Сергея Кузнецова «Калейдоскоп: расходные материалы (1885-2013)». Роман весьма объёмен – 850 страниц основного текста, а также Указатель повторяющихся персонажей (по главам) и Список литературы («текстов, без которых книга была бы невозможна», по уверению автора). Но оторваться от чтения, отложить, отбросить за тягомотностью невозможно. Причин тому несколько.

Роман состоит из 32 новелл. Такой вот своеобразный Декамерон – по жанру, а не по игривости мысли. Иногда автор вмешивается (ремарка так и гласит: «перебивает») и рассказывает некий анекдот, комментирующий рассказываемую новеллу. Между новеллами небольшие лирические отступления, большей частью грустноватые, даже, я бы сказала, печальные, ностальгические,…