В тот год я выучил английский

Даже не знаю, какую оценку ставить этой книге. А если есть такие мысли, то она для меня - посредственна. Не вызвала ни бурной радости на пятерку, ни сильного отвращения на единицу. *** Дюваль сразу готовит к тому, чтобы читатель не искал много смысла в этом романе. В частности, приводит для оправдания цитату Марка Твена из "Приключений Гекльберри Финна":

Кто пытается найти смысл в этом рассказе, будет подвергнут преследованию. Тот, кто попробует отыскать здесь нравоучение, будет изгнан. А тот, кому захочется найти сюжет, будет расстрелян".

И всё же некоторый сюжет, хоть и едва уловимый, в этой книге прослеживается. Смысл тоже вроде как бы имеется. И даже нравоучения можно разглядеть, если вооружиться лупой. Но в целом такие романы я называю песней акына. Что вижу, то и пою. И ладно бы…

Книга-чувства, книга-эмоции. Разорванный сюжет, урывками описывающий эмоции и мысли в какой-то данный момент. История о мальчике-французе, который влюбился в девочку, находясь в Кембридже. Мысли-рассуждения и отрывки потока сознания - вот в этом и есть красота этого повествования, но цельной истории вы здесь не найдете. Эту книгу нужно испить, окунуться в нее, перенестись в атмосферу английского города и временно стать студентом, обнажив свои страхи, вспомнив первые шаги в большую взрослую жизнь, свои сокровенные мысли...

Этот пунш нас пьянил, заставлял поверить, что жизнь стоит того, чтобы жить, — это была очень сладкая, но временная уверенность.

Именно хрупкость молодости и юношеских лет здесь показаны чутко и достоверно.

Тогда мы начинаем понимать, что все заканчивается порой очень…

Мимолетное воспоминание о мимолетной влюбленности… Здесь диалоги уступили место случайным прикосновениям и едва уловимым взглядам, новым ощущениям и переживаниям, неуловимости и легкости. Кажется, будто время поддалось их игре и остановилось.

В иллюзиях нет ничего плохого,

но нет ничего хуже не оправдавшихся надежд и желаний. Впрочем, иногда весьма интересно поддаться искушению и отдать все в распоряжение быстротечному ходу времени только для того, чтобы через много лет, рассматривая, как безапелляционно оно расставило все на свои места, лишь грустно улыбаться и украдкой выуживать из недр памяти столь милые сердцу мгновения.