Моя російська бабуся та її американський пилосос

Книги-воспоминания – сложное литературное явление. Однозначно к ним относиться нельзя. С одной стороны, нужно быть мужественным человеком, чтобы писать о событиях своей жизни и жизни своих близких. И одного мужества недостаточно, нужно еще быть крайне честным. Должна быть аллергия на ложь, чтобы не поддаться соблазну что-то приукрасить, утаить или переврать. С другой стороны, насколько твоя жизнь интересна другим людям, чтобы о ней читать книгу – большой вопрос. Одно дело заставить незнакомцев листануть пару сторис и поставить несколько лайков, другое дело – читать триста с лишним страниц с историями о чужих бабушке и матери. Но что-то в этом есть. Мне это напомнило мою бабушку, которая временами рассказывала всякие истории. Иногда они были абсурдными, иногда жуткими, но общим для всех…

Самая тошненькая книжка за весь год, грыз её через силу, с постоянной отрыжкой и несварением.

К евреям я отношусь как и к любой другой нации. Читал Алейхема — заходило. Дело тут не в евреях, а в том, что ШАлев описывает заскоки и ханжество своей бабки: наведение чистоты посредством генеральной уборки 14 раз в неделю, запертые на замок ванная, туалет в доме (как места, где пуще всего разводится грязь), — в результате таких порядков все моются снаружи при оснащенном водопроводом доме; гостиная, в которой не принимают гостей, столовая, в которую заходят столоваться лишь раз в год, на пасху; запертые навечно сервизы, — бессмысленные, их же не достают за все годы жизни бабки вообще! Я не понимаю такого скупердяйства — это ли не расточительство?! Ничто не имеет ценности, если его не…

Это не история любви, хотя тут есть и любовь. Это не рассказ о смерти, хотя многие из героев уже умерли. И это не рассказ об измене и мести, хотя в нем говорится и о том, и о другом. Это роман о … пылесосе. Ну ладно, о бабушке Тоне и её пылесосе. О «свипере» - так называли в семье этот гаджет, который родился в США, пересек сначала американский континент на поезде, потом Атлантический океан на пароходе, потом Средиземное море на другом пароходе. Потом… К месту назначение пылесос прибыл на телеге. Приехал он в израильскую мошаву Нагалаль, чтобы верой и правдой бороться с гразью. Боролся аж несколько дней, а потом несколько десятилетий, хочется сказать «пылился», но он не пылился, а просто стоял в чистой неиспользуемой запертой ванной комнате. А за дверью текла жизнь. Рождались,…

это прекрасно- перечитать эту книгу через некоторое время, и по-прежнему она кажется и остроумной, и человечной, и интересной. Пару лет для меня прошло, а в мошаве по-прежнему жизнь тяжёлая, в семье отношения сложные, Шалев неизменно изящно перемешивает реальность и выдумку и это единственный в жизни случай, когда я чуть не заплакала от сопереживания чувствам пылесоса.

У меня нет знакомых евреев в жизни, поэтому про нацию в целом я могу судить только по информации извне, которая приходит ко мне в основном из книг. Это загадочная и какая то обособленная группа, самодостаточная и своей непохожестью вызывающая постоянный интерес у меня. Поэтому, когда мне во ФМ посоветовали книгу о прозе Еврейской жизни, я была очень рада узнать ещё одну грань этого характера.

Книга в общем то практически без какого либо сюжета, просто о жизни одной отдельно взятой семьи, со множеством родственников, дружественных и кровных связей, особенностях характера, воспитания, времени действия и природы. Можно было бы ее считать просто зарисовками из жизни, если бы не сквозная нить повествования. Она здесь необычна и с первого момента даже непонятно, к чему вообще и что об этом…

Очередной необъективный всплеск моей любви к Шалеву) Я не знаю, как он это делает (и как это делают его постоянные переводчики, которым отдельное спасибо) - но я млею от его книг и отдыхаю всем, чем можно. Он умудряется писать о тяжелом, о повседневном, о больном, о смешном - с одинаковой мягкостью и добротой. Впрочем, здесь, пожалуй, минимальная концентрация тяжелого и больного в сравнении с остальными книгами. Это очень мирная и даже забавная история - как всегда, обернутая в прекрасный язык, окруженная удивительно живыми персонажами и дышащая изнутри. Иногда мне кажется, что все, что я знаю том самом Восхождении в Страну, о тех самых первых алиях и прочем - исключительно из книг Шалева. Художественных, что тоже примечательно. Представьте, что вы взяли большую лупу, нашли на карте…

Дело было так. Я заправила ручку красными чернилами и написала книгу.

Если вы думаете, что написать книгу очень просто – вы ошибаетесь. Кому-то нужно испытывать яркие эмоции, чтобы писать на волне вдохновения, но это не про меня. Кому-то нужна тишина и спокойствие, однако я не могу долго находиться в тишине – она на меня давит. Кто-то спасается алкоголем, но я слишком быстро пьянею. Долгие годы ушли на поиск того, что будет давать мне стимул писать, и в один из дней я нашла для себя этот двигатель. Мне нужно бороться. Мне нужна постоянная борьба с кем-то или чем-то для того, чтобы я могла писать. Никогда не слышала о таком от моих знакомых-писателей, но я и не так часто выхожу в свет, чтобы знать слишком много.

Есть много вариантов, с чем и за что можно бороться. Большинство из них мне не…

Судя по рецензиям, большинство читателей начинали знакомство с Шалевом с его более ранних работ - "Эсав", "Русский роман". В моем случае первой прочитанной книгой этого автора стала "Дело было так" и, на мой взгляд, это совсем не плохо, потому что книга оказалась интересной. Подача истории просто изумительная! Вообще эта книга включает множество семейных баек, объединенных двумя персонажами. Первый из них - бабушка автора, оригинальный человек. Даже можно сказать удивительный и уникальный. Она центр большинства историй и принимает активное участие почти в каждой из них. Второй же персонаж в большинстве историй лишь мелькает на заднем плане, однако он не менее колоритный и, так или иначе, присутствует везде! Этот герой отнюдь не родственник автора и даже не сам автор! Это…

Отличная книга. С одной стороны это такая семейная сага, которая начинается со второй алии и заканчивается уже нашими днями. Только рассказ в ней идет не по порядку, а постоянно перескакивает, то к сотворению мошавов и кибуцев, то к войне 1946-1948 года за независимость Израиля, то к 30 годам, а потом к тому времени когда автор был юношей. С одной стороны книга - это рассказ о свиииииипере (пылесосе), а с другой это история огромной семьи. Так забавно как автор начиная свою историю о свипере постоянно отвлекается на другие истории, а потом как ни в чем не бывало снова продолжает рассказ с того места где остановился. На общем фоне всего семейства ярким пятном выделяется бабушка Тоня, как о ней сказал сам автор:

Все знали, что она была женщиной нелегкой - упрямой, обидчивой, ревнивой,…