Наслаждение в боли

Венера простужена. Разглагольствуя о холодности Европы и европейцев, она беспрестанно чихает и кутает мраморные плечи в темные собольи меха. "Чем грубее женщина будет обращаться с мужчиной, тем больше будет она им любима и боготворима". Приятная собеседница! Однако надо просыпаться - Северин уже ждет к чаю.

"Странный сон!" - говорит Северин. Странный Северин! Тридцатилетний педант, живущий по часам, термометру, барометру, Гиппократу, Канту... но иногда вдруг настигаемый бешеными приступами страстности. Странный дом: скелеты, чучела, гипсы, картины, на картине - она: Венера в мехах. Вместо объяснений Северин достает рукопись, и во все время, пока мы читаем "Исповедь сверхчувственного", сидит к нам спиной у камина, грезя...

Перед нами - слегка подправленный дневник, начатый на карпатском курорте скуки ради. Гоголь, головная боль, амуры... - ах, друг Северин! Ты во всем дилетант! Курорт почти безлюден. Заслуживают внимания только молодая вдова с верхнего этажа и статуя Венеры в саду. Лунная ночь, вдова в саду, это она, Венера! Нет, её зовут Ванда фон Дунаева. Ванда дает своей каменной предшественнице поносить свой меховой плащ и предлагает изумленному Северину стать её рабом, шутом, её игрушкой. Северин готов на все! Они проводят вместе дни напролет. Он живо рассказывает ей о своем детстве, о троюродной тетке в меховой кацавейке, однажды высекшей его - о, какое наслаждение! - розгами; он читает ей лекции о художниках, писавших женщин в мехах, о легендарных мазохистах, о великих сладострастницах. Ванда заметно возбуждена...

Несколько дней спустя Ванда предстает перед потрясенным Севе-рином в горностаевой кацавейке с хлыстом в руках. Удар. Сострадание. "Бей меня без всякой жалости!" Град ударов. "Прочь с глаз моих, раб!"

Мучительные дни - высокомерная холодность Ванды, редкие ласки, долгие разлуки: добровольный раб должен являться к госпоже только по звонку. Северин - слишком благородное имя для слуги. Теперь он - Григорий. "Мы едем в Италию, Григорий". Госпожа едет первым классом; укутав ей ноги меховым одеялом, слуга удаляется в свой, третий.

Флоренция, роскошный замок, расписной - Самсон и Далила - потолок, соболий плащ, документ - договор (любознательный читатель найдет в приложениях к роману аналогичный "Договор между г-жой Фанни фон Пистор и Леопольдом фон Захер-Мазохом" ). "Госпожа Дунаева вправе мучить его по первой своей прихоти или даже убить его, если ей это вздумается". Северин скрепляет этот необычный договор и пишет под диктовку Ванды записку о своем добровольном уходе из жизни. Теперь его судьба - в её прелестных пухленьких ручках. Далила в меховом плаще склоняется над влюбленным Самсоном. За свою преданность Северин вознагражден кровавой поркой и месяцем изгнания. Усталый раб садовничает, прекрасная госпожа делает визиты...

Через месяц слуга Григорий наконец приступает к своим обязанностям: прислуживает гостям за обедом, получая оплеухи за неловкость, разносит письма госпожи мужчинам, читает ей вслух "Манон Леско", по её приказу осыпает её лицо и грудь поцелуями и - "Ты можешь быть всем, чем я захочу, - вещью, животным!.." - влачит плуг по маисовому полю, понукаемый Вандиными горничными-негритянками. Госпожа наблюдает за этим зрелищем издали.

Новая жертва "Львовской Венеры" (Ванда - землячка Захер-Мазоха) - немец-художник. Он пишет её в мехах на голое тело, попирающей ногой лежащего раба. Он называет свою картину "Венера в мехах", как это кому-то ни покажется странным.

...Прогулка в парке. Ванда (фиолетовый бархат, горностаевая опушка) правит лошадьми сама, сидя на козлах. Навстречу на стройном горячем вороном - Аполлон в меховой куртке. Их взгляды встречаются...

Григорий получает нетерпеливый приказ: узнать о всаднике все! Слуга докладывает Ванде-Венере: Аполлон - грек, его зовут Алексей Пападополис, он храбр и жесток, молод и свободен. Ванда теряет сон.

Раб пытается бежать, раб хочет лишить себя жизни, раб кидается к реке... Пошлый дилетант! К тому же его жизнь ему не принадлежит. Насквозь промокший, Северин-Григорий ходит вокруг дома госпожи, он видит их вместе - богиню и бога: Аполлон взмахивает хлыстом и, разгневанный, уходит. Венера дрожит: "Я люблю его так, как никогда никого не любила. Я могу заставить тебя быть его рабом".

Раб взбешен. Немало лести и ласк расточает Ванда, чтобы - "Мы уезжаем сегодня ночью" - успокоить его и - "Ты совсем холоден, я чуточку похлещу тебя" - связать ему руки.

И в то же мгновенье полог её кровати раздвинулся, и показалась черная курчавая голова красавца грека.

Аполлон сдирал с Марсия кожу. Венера смеялась, складывая меха в чемодан и облачаясь в дорожную шубу. После первых ударов раб испытал постыдное наслажденье. Потом, когда кровь залила спину, наслажденье отступило перед стыдом и гневом. Стук дверцы экипажа, стук копыт, стук колес.

Все кончено.

А потом?.. Потом - два года мирных трудов в отцовском поместье и письмо Ванды: "Я любила вас <...> Но вы сами задушили это чувство своей фантастической преданностью <...> Я нашла того сильного мужчину, которого искала... Он пал на дуэли <...> Я живу в Париже жизнью Аспазии... Примите на память обо мне подарок <,..> Венера в мехах".

Вместе с письмом посыльный принес небольшой ящик. С улыбкой - "Лечение было жестоко, но я выздоровел" - Северин извлек из него картину бедного немца.

Венера в мехах / Venus in furs (1995)

1995. Нидерланды. 70 минут.
Жанр: экранизация / эротика.

Режиссер: Виктор Ньивенхёйс, Мартье Сейферт.
Сценарий — Виктор Ньивенхёйс, Мартье Сейферт по роману фон Захер-Мазоха,
оператор — Виктор Ньивенхёйс.

В главных ролях: Анна ван дер Вен, Андре ван Норд.
В ролях: Джулия Брамс, Реймонд Тили и др.